[moraniarty]

Название: Каждый день, как вчерашний
Автор: виски танго
Пейринг: Себастьян Моран/Джим Мориарти
Рейтинг: pg-13
Жанр: романс
Размер: мини
Варнинг: возможный ОСС, флафф, устоявшиеся отношения
От автора: пост-Рейхенбах, АУ

***

Следующие три дня Джим провел в кровати. Большую часть времени он спал, а немногие часы бодрствования серфил в интернете и проверял, работает ли после его «смерти» план так, как нужно, и что пишут о Шерлоке.
Про последнего он говорил много, почти как и раньше, и если бы на месте Морана был кто-то, кто знал Джима чуть меньше и хуже, то этот человек несомненно решил, что Джим говорит об объекте неразделенной страсти.
Но Моран знал Джима лучше, чем сам Джим и последние два его терапевта, которых, кстати, именно он и убрал в свое время, поскольку знали они к концу сеансов непозволительно много.
Моран знал, как много Шерлок значит на самом деле для Мориарти. Напряжения там было хоть отбавляй, но если сунуть этих двоих в одну комнату и запереть, то вместо ебли те будут играть до утра в шарады.
Морану правда хотелось так думать, потому что иное развитие событий его почему-то коробило.
Он же все эти три дня независимо от Мориарти проверял новости по их сети, разбираясь с филиалами и старыми заказами. Новые они, временно учитывая сложившиеся обстоятельства, не принимали.
Джим прошел огромный путь с того момента, когда Моран стал работать вместе с ним, и созданная им подпольная империя прекрасно функционировала и без его участия.
Даже после их настоящей смерти винтики в этом механизме какое-то время исправно крутились бы сами по себе.
Джим был гением, но его гениальность уживалась – надо сказать, вполне беспроблемно – с ненормальностью, и поэтому, говорил себе Моран, я ему нужен.
Впрочем, в этом Джим даже и не сомневался.
Как и одержимость Шерлоком, это была одна из констант Вселенной Джеймса Мориарти.
Конечно, у него был поганый характер, и Джиму иногда надо было напоминать его место, и бывали дни, когда Джим становился очень близок к понятию «недееспособен», но за вычетом всего этого Моран каждый божий день чувствовал на себе обожание Джима Мориарти. Правда, выдерживать это нормальному человеку было бы сложно, но тут нужно было сказать спасибо Конго, Сомали, Анголе и Афганистану. Они отлично подготовили его к тому, чтобы выносить Джима Мориарти почти двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.
Большое количество обезболивающих делали Джима вялым и слишком спокойным, и в доме все эти три дня стояла удивительная тишина. К исходу третьего дня он стал говорить (даже о Шерлоке) совсем немного, делая огромные – иногда по часу – паузы между отдельными своими фразами, и если бы не цепкая память Морана, поддерживать связный диалог было бы почти невозможно.
Иногда Джим принимался стонать, что ему скучно, но это случалось аккурат в тот момент, когда Моран приносил ему тарелку куриного бульона и очередную порцию таблеток.
После таблеток Джим проваливался в короткий, но спокойный сон.
На четвертый день он все же выбрался из постели, неразборчиво что-то бормоча себе под нос, и Моран некоторое время с тревогой - благо Джим этого не видел - наблюдал за тем, как тот по стенке бредет в сторону ванной. Потом оттуда до него донесся шум воды, и Моран решил, что если Джим не появится через обычное для него время, надо будет проверить, не потерял ли Мориарти там сознание. Джим пробыл там на пять минут меньше, чем обычно, и когда шум воды стих, то дверь ванной с громким стуком открылась. Услышав бормотание Джима, Моран улыбнулся и вернулся к чистке своей винтовки.
Вначале он ушел в свою комнату, потом вернулся, все еще разговаривая сам с собой, и прошествовал, шлепая босыми ногами, на кухню. Тут Моран снова заставил себя прислушаться к происходящему. Джим был сейчас в том состоянии, когда невозможно приготовить кофе и при этом не разбить пару чашек.
Но все обошлось.
Когда Мориарти вернулся, то Моран уже собирал винтовку.
- Эй, отвлекись.
Моран его проигнорировал, и тогда Джим прибавил:
- Пожалуйста.
Хороший мальчик.
Моран осторожно устроил винтовку на полу перед собой и, выпрямившись, откинулся назад на спинку кресла.
- Сделал тебе кофе, Себ. У тебя были бессонные ночи.
Лучше бы ты сделал завтрак. И сам поел.
Но с этим у Джима были проблемы. Себастьян взял протянутую кружку кофе – Джим всегда в точности знал, что и как он любит, и для него сделать что-то для Морана было всегда чем-то вроде способа сказать "спасибо" и извиниться одновременно.
С извинениями и благодарностями в словесной форме у Мориарти тоже были проблемы.
Моран сделал глоток. Кофе был в меру сладкий, в меру горячий, настолько крепкий, насколько ему сейчас было нужно.
- Спасибо.
Джим улыбнулся, а потом без спроса уселся ему не колени, не особо волнуясь, что от неожиданности Моран, к примеру, может облить его горячим кофе.
Джим успел переодеться в футболку и джинсы, явно давая понять, что этим днем отлеживаться не собирается. От него пахло мылом и зубной пастой, а волосы были сырыми после мытья. Хотя он и попытался их пригладить, они все равно торчали в стороны неаккуратными прядями. Моран протянул руку и пригладил несколько топорщившихся прядок, и от этого бледное лицо Мориарти озарила слабая, но довольная улыбка.
Джим очень любил его прикосновения. Они его успокаивали.
- Я думаю, что выманю его.
Тут даже не стоило уточнять о ком говорит Джим. Шерлок. Конечно, Шерлок, кто же еще.
Моран сделал еще один глоток кофе. Джим со вздохом устроил голову у него на плече.
- Скажи мне.
Указательный палец Мориарти уперся ему в подбородок, и вот тут Моран с большим трудом удержал себя от того, чтобы не сломать ему этот чертов палец или запястье.
Но он сдержался.
- Если бы я поступил с тобой, как он поступил с Джоном, чтобы ты сделал, а, Себ?
- Нашел бы тебя рано или поздно. И скорее всего, пристрелил. Хоть это и неразумно.
Моран осторожно составил кружку на широкий подлокотник кресла. Потом положил руку на шею Джима, касаясь пальцами места сбоку, где прямо под кончиками его пальцев бился пульс.
- Но ты бы меня вынудил. Это бы меня оправдало.
- Я знаю.
Джим сказал это очень спокойно.
- У нас сегодня великий день, Себ. Нам надо собираться. Много дел.
- Джим?
- М?
- С тобой каждый день великий.
- Да. За это ты меня и любишь.
- Нет.
- Я знаю, - сказал в ответ ему Мориарти, слезая с его колен. Моран ухватил его за запястье и удержал возле кресла.
- Не за это, - сказал он, глядя на Джима снизу, - а теперь иди и сделай себе что-нибудь поесть. Если у нас и правда сегодня очередной великий день, то я бы не хотел, чтобы ты рухнул в голодный обморок в самом его начале. Если помнишь, то все это время ты ел только обезболивающие. Так что вали на кухню, Джимми.
Лицо Джима исказила одна из этих его психованных улыбочек, но он не стал спорить.
- Слушаюсь, папочка, - сказал он Морану в ответ на это и, неловко пританцовывая, отправился на кухню.
«Чертов псих», - подумал Моран с неожиданной для него нежностью и вернулся к своей винтовке.