Автор: [Valeri.]
Фандом: Sherlock BBC
Герои: МорМор
Размер: мини или драббл
Предупреждения: ООС, АУ
Краткое содержание: Себастьян - каменные стены вокруг Джима
Посвящение: запоздалое для RoksiG. Сначала оно страшное, да. Только помни, что в конце флафф и лучи любви)
От автора: я тут добавила свое наболевшее, за что прошу прощения
читать дальше
And nothing works, just living hurts.
IAMX - S.H.E.
IAMX - S.H.E.
- Я думаю, всему этому пора положить конец, - как-то глухо бросает Себастьян.
Джим мгновенно застывает. Закрывает глаза и пытается приглушить ноющее чувство в груди. Почему всегда именно по больному? Почему именно тогда, когда появилась надежда? Внутри все сводит, скручивает. Он и так последнее время напряженный комок оголенных нервов, а Себ в него словно тыкает палочкой - проверяет, а не взорвется ли? И Джим рад бы взорваться - миллионами, миллиардами звезд или истерик - неважно; вот только кому от этого будет хуже? И в клубочке накладывается новый слой.
- Почему? - односложно спрашивает Джим, потому что знает, что голос предательски сорвется, что он выдаст все его тайны. А раскрывать душу сейчас последнее, что ему хочется. Он и так последний месяц ходил буквально нараспашку. Наплевали в душу, спасибо, больше не хочется.
- Мы зашли в тупик, - лениво отвечает Моран, закуривая. И Мориарти удивляется - разве ему все равно? Не больно и не обидно?
И вместо миллиард реплик у него выскакивает лишь:
- Я так не думаю.
В памяти всплывает все - как Моран лежал в больнице, как он, Джим, неделями сидел у его постели, пока тот лежал без сознания; надежды, что все у них еще будет. И Джима накрывает волнами страха. Хуже уже и быть не может, думает он. И вместо колкостей опять раскрывается - в самый-самый последний раз.
- Не надо, - тихо говорит он, опуская голову.
- Не надо что? - упрямо переспрашивает Себастьян, будто не понимает, чего стоит Джиму любое признание. Нет, он хочет вырвать его - с мясом, с кровью.
- Не надо так... больно, - медленно отвечает Джим. - Хоть раз. Пожалуйста.
- Ты же не дорожишь ничем, какая разница? - небрежно бросает Моран.
И Джиму внезапно хочется застрелиться. Или в окно выпрыгнуть. Или выпить яду.
- Побудь хоть раз для меня волшебником. Каждый раз, когда ты делаешь глупость, я все исправляю, словно я могу все. Сделай хоть раз то же самое для меня, - на одном выдохе выпаливает он.
- И какую же глупость сделал ты? - все также спокойно спрашивает Себастьян.
- Доверился тебе! - срывается уже Джим.
- Когда? Много лет назад?
- Весь этот гребанный месяц, Себастьян! - вскакивает Джим. - Весь этот месяц я ходил перед тобой с душой нараспашку! А тебе было плевать!
- Ну, давай, скажи мне сейчас что-нибудь, - провоцирует Моран.
И замирает, когда Джим тихо произносит:
- Ты мои стены, Себ.
- Что ты несешь, Джим? - почти перебивает он.
- Нет-нет, ты просил, вот помолчи, дай мне сказать, - быстро выдает Джим и собирается с мыслями. Он решается вступить на шаткую для него почву, на край пропасти. - Ты мои стены, Себ.
Молчит, ждет, что его опять перебьют. Но в квартире тишина - мертвая, гнетущая. И Джим продолжает.
- Не смейся. Ты мои каменные стены. Я... я наверно настолько привык, что я окружен ими, что я даже представить себя не могу без тебя... Просто представь, Себ. Я был будто бы в лесу, где я не мог никому доверять. Я жил, постоянно оглядываясь. Каждый день! А потом появились стены... то есть ты. И я был словно в безопасности, с тобой. Ты же знаешь, что ты единственный, кому я доверяю в этом безумном мире. А теперь представь - я открою глаза, а стен нет. Пропали, рухнули, Себ! А я не смогу, как было до. Я ведь разучился не доверять, я верю тебе - до конца, всему, что скажешь. Поэтому не надо, прошу, не так больно, не так, не так... я ведь просто боюсь доверять. Я не знаю, что меня толкнуло начать все это тогда, довериться тебе. Я так рисковал, я рисковал всем, знаешь? Я ведь даже не был уверен, стоит ли все ставить на карту... мне просто позарез нужны были эти стены, Себ. Я ведь столько раз обжигался, что я уже никого не подпускаю к себе. А ты так близко, так глубоко, так прочно во мне, что если уйдешь... ты же дыру оставишь, Себ. А я не умею раны залечивать, я только растравлять, больнее делать умею... - Джим замирает, боится, что хлопнет дверь.
Но вместо этого доносится веселое:
- Босс, этот красный шар на елку вешать справа или слева?
И Джим знает, что это Рождество спасено.
Ему ведь совсем не нужно знать, что стены без хозяина - просто заброшенные руины; что Себастьяну также страшно его потерять, страшно вырываться, страшно оставлять. И признаваться в этом страшно.
Очередной кусочек времени выкроен. И пока можно жить. И верить пока тоже можно.