Автор: DevilSoul
Бета: Dust on a wind
Фандом: ШХ
Категория: слэш
Жанр: ангст, драма, юмор, POV
Персонажи: Себастьян Моран, Джим Мориарти, Карл Пауэрс и многие другие
Рейтинг: NC-17
Размер: макси (~64 000 слов)
Статус: закончен
Дисклеймер: отказываюсь от всего и ни на что не претендую
Размещение: только с разрешения автора
Саммари: Что связывает Морана и Мориарти на самом деле?
Предупреждения: смерть персонажей, изнасилование
Критика: желательна в любой форме
Благодарности: спасибо Study in Scarlet (за небольшую психологическую консультацию), What?What?WHAT?!?, подсадившей меня на МорМор, Моран Моффата, если ты это читаешь, спасибо за гайд по вооружению, пригодилось и, конечно, Dust on a wind, без которой этого всего просто не было бы
Комментарии автора: Рейтинг за предупреждения. Это скорее пре-слэш, но как получилось, судить Вам. Автору грустно читать только PWP по МорМору, поэтому он взялся за масштабную работу и его очень сильно занесло. Всё начинается задолго до сериала, и основная часть текста именно об этом. Получился своеобразный ориджинал. Юмор - авторский, ангст - нарастающий. Наполовину kid!фик. Собственный взгляд на каноничное прошлое героев.
Ссылка на первую часть.moraniarty.diary.ru/p178738430.htm
Ссылка на вторую часть.moraniarty.diary.ru/p180276756.htm
Авторская пометка.Во второй части автор сильно накосячил и написал вместо пяти лет службы всего три года. Прошу прощения за данную неточность.
Ссылка на третью часть.moraniarty.diary.ru/p184342553.htm
Кому удобнее читать одним файлом, всё лежит здесьficbook.net/readfic/255573.
Всё музыкальное сопровождение:
muzebra.com/playlist/95307/
***
По всему королевству слух прошел о наших героях. Прознали о том, скольких людей убили они, и объявили на них охоту. Спасались они, как могли, путешествовали много. Годами скрывались от глаз людских, но не могли скитания их вечность длиться. Погоня была долгая и утомительная. Половина охотников из сил выбилась, но загнали остальные наших героев на вершину скалы отвесной. Все пути к отступлению отрезали. Хотели из тигра ковер для правителя сделать, а мальчишку пытать долго, чтоб о смерти умолял, предатель. Но не хотели друзья смерти такой бесчестной. Посмотрел зверь на юношу, разрешения прося избавить их от мучений долгих. В глазах друга согласие читалось со страхом вместе. Но пообещал тигр, что там, за чертой, жизнь их ждет другая, беззаботная, и что рядом он с ним будет до конца самого. Взял он юношу, покорно кивнувшего, на спину, да и прыгнул со скалы высокой. Со злостью и удивлением наблюдали люди за полетом этим. С честью покинули друзья мир тот жестокий, последние секунды разделяя друг с другом.
"Легенда". Глава - IV
"Легенда". Глава - IV
- Джим, этот таксист жалок, - я наблюдаю, с каким энтузиазмом босс копается в ящике стола, - он тебя сдаст.
Мориарти с торжествующим взглядом поворачивается ко мне, протягивая две склянки с капсулами:
- Я на это и рассчитываю! – радостно восклицает он, провожая меня до двери, - и помни: в твоей правой руке яд, в левой – нет.
Я засовываю стекляшки в карманы и, получив все необходимые наставления вместе с адресом, отправляюсь ловить такси, определенно не понимая, как далеко Джим зайдет на этот раз. Ведь это явно только первый ход. Он и до этого не особо распространялся о своих планах. Не то что бы меня это сильно напрягало, но лучше иметь хоть какое-то представление о ближайшем будущем.
А ведь раньше у нас никогда не было друг от друга секретов или недомолвок.
Сейчас же я не знаю ничего, кроме того, что еду к будущей приманке для Холмса, чтобы отдать яд и лишний раз не позволить кому-то видеть Джима. Как Шерлок найдет именно этого таксиста в многолюдном Лондоне, оставалось загадкой. Босс упорно молчал и, видимо, ожидал от меня только беспрекословного подчинения без лишних вопросов. Было как-то погано от мысли, что Джим всё ещё не доверяет мне до конца. Как будто мы каждый раз доходили до определенной, максимально возможной точки откровенности, а потом возвращались на исходную.
Свободную машину удалось найти в нескольких метрах от дома, водитель решил остановиться перекусить, но, только завидев меня, сразу же сунул пакет на соседнее сидение и завел мотор, ожидая пока я сяду и назову адрес. Ехать было не так уж далеко, на метро точно было бы быстрее, но Джим запретил даже лишний раз выходить за продуктами. Возможно, у него за все эти годы развилась паранойя, с его-то спецификой работы, если можно её вообще так назвать. А может быть, за нами действительно могла вестись слежка.
Вся эта идея с улучшенной версией «русской рулетки» мне решительно не нравилась. Но в таком предвкушающем возбужденном состоянии Мориарти вряд ли будет меня слушать. Хотя, должен признать, водитель такси – действительно идеальное прикрытие для серийного убийцы. Меня беспокоили только жертвы среди невинных, но об этом мы с Джимом поговорим позже.
Дом, к которому меня подвезли, был совсем серым и невзрачным. Примерно таким, как и сам хозяин в нашу первую встречу. Мы познакомились несколько дней назад, когда Джим просил представиться его именем и рассказать о заманчивом предложении на круглую сумму. Мужчина тогда спросил, что от него требуется и согласился без промедления, даже как-то приободрился.
Джим сразу рассказал о его болезни, но у меня это не вызывало никакого сочувствия. Мориарти так вообще светился от счастья и пребывал в самом лучшем расположении духа. Значит, всё шло согласно плану, и хоть за это я мог быть спокоен.
Таксист встретил меня с благоговением, словно я принёс ему не яд, а какую-то амброзию. Всякий раз, когда он обращался ко мне «мистер Мориарти», меня еле заметно передергивало. Не хотелось признавать самому себе, но я нервничал.
В последний раз, когда я задержался в продуктовом, Джим успел приобрести императорского удава, обустроить его на втором этаже и случайно разбить террариум. До сих пор не могу забыть выражение его лица, осторожно выглядывающего из-за кресла. Никакой человек в здравом уме не купит себе животное, которого сам боится. Но такая логика, конечно, не для Джима. Зато потом скакал по всей квартире и кричал так громко, что, похоже, оглох не только я, но и сам удав, который всего лишь хотел спрятаться куда-нибудь, где темно, тепло и тихо. У меня, откровенно говоря, тоже возникло такое желание, особенно после тяжелого утра, проведенного в огромной очереди и внеплановой ловли змеи. Удава относил я, но уже не в магазин, а в зоопарк, сотрудники которого с удовольствием приняли даром такую красивую взрослую особь и выдали абонемент на несколько бесплатных посещений.
Джим потом ещё неделю опасливо косился в темноту под диваном, но старался выглядеть как можно более спокойным. А сейчас же он задумал что-то грандиозное, но требующее времени. Весь его вид был отстраненным и даже слегка мечтательным, что изрядно настораживало.
К тому же меня до сих пор беспокоила его новая «жертва», о чем я и сообщил Джиму, вернувшись с задания:
- Этот Шерлок Холмс, - я тянусь к верхней полке за ковшом, чтобы поставить воду, спиной ощущая присутствие Джима в кухне, - кто он? Чем занимается?
Мориарти бесшумно подкрадывается сзади, прижимается к моей спине и кладёт подбородок на плечо:
- Мальчишка, любящий сложные загадки и сующий нос не в своё дело, - я ловко освобождаюсь от Джима, выискивая макароны в левом ящике, а он продолжает стоять на том же месте и задумчиво смотрит в закипающую воду, - он пытался взломать одну из моих баз данных. Безуспешно, конечно. Но я не люблю оставаться в долгу.
До сих пор не понимаю, почему в современном мире отдаётся предпочтение компьютерам. Хранить документы в электронном виде ненадежно. Особенно, если речь шла о чём-то секретном.
- Ба-а-асти, - Джим вдруг выходит из ступора и уверенно прислоняется плечом к моей спине, поднимая голову, - да ты никак ревнуешь?
- Нет, - проговариваю я слишком быстро, чувствуя шеей легкий смешок, - просто советую тебе его убить или трахнуть. Может, тогда успокоишься?
- Басти, ты не понимаешь! – Джим говорит таким тоном, словно я пятилетний мальчишка, - он асексуал.
- Это?.. – а вот теперь я по-настоящему ощущаю себя этим самым ребенком. У меня всегда были небольшие проблемы с терминологией, особенно с такой специфической.
- Почти как ты, для него ничего не имеет смысла, кроме работы, - кто бы говорил. И то, что я частенько засиживался в гардеробной, ещё не говорило о моей одержимости работой. Ну, может совсем немного.
- Возомнил себя гением дедукции, способным решить самое запутанное дело, - он усмехается, - даже сайт создал и оформление там просто отвратительное, - Джим показано морщится, обходя меня стороной, и направляется к двери.
- Пора показать ему его законное место, - Мориарти ласково проводит по деревянной поверхности проёма, постукивая по ней пальцами, словно играет на пианино, и оставляет меня одного.
***
Первую жертву наш «таксист» убивает двенадцатого октября, вторую – двадцать шестого ноября, а вот с третьей почему-то не торопится. Мориарти не оговаривал сроки, поэтому его всё устраивает. Вот только незадолго до Рождества нам с Джимом приходится улететь в США. Ему нужно получить какие-то бумаги и забрать некоторые долги. На этот раз всё обходится без лишней крови. Буквально через час после прилёта документы уже на руках, а вот с должниками приходится разбираться чуть дольше.
Джиму, похоже, нравилось, что все значимые личности преступного мира считают меня Мориарти. Или его это забавляло? Не знаю, но так было даже лучше. Никакой ответственности в случае провала. За свою жизнь я беспокоился не так сильно, как за его безопасность. Всё, как в старые добрые времена. Казалось бы, он не так давно вернулся, а я иногда забываю, что он вообще когда-либо исчезал из моей жизни. И чтобы окончательно снести те руины, что остались от разделявшей нас стены, я хотел с ним серьезно поговорить. Желательно, как можно скорее. И такая возможность не заставила себя ждать.
Мы ждали регистрацию на самолёт. До вылета оставалось больше двух часов, но Джиму приспичило приехать гораздо раньше. У него было что-то вроде патологического страха опоздать. Страшная вещь в сочетании с его неспокойным характером.
Людей в помещении было совсем немного. Канун Рождества как-никак. Кто-то только что приземлился и ждал свой багаж, кто-то спешно проходил регистрацию на самолёт, дергаясь от каждого объявления по громкоговорителю, где сообщалось, из-за кого в данный момент задерживают рейс.
Спустя пятнадцать минут пустого сидения Джиму предсказуемо стало скучно. Он потащил меня мимо небольших магазинов со стеклянными витринами и завёл в кафе, где облюбовал диванчик в самом углу. Я же сел на стул так, что непроизвольно закрыл его от других посетителей.
Джим чересчур долго выбирал, какое мороженое ему хочется. Я несколько раз непроизвольно зевнул и даже хотел предложить свой вариант, наблюдая, как он перелистывает страницы туда и обратно, но безрезультатно. Именно поэтому я обошелся одним кофе, буквально через не хочу влив его в себя, чтобы не уснуть прямо на неудобном стуле.
Джим ел с особым энтузиазмом, тщательно облизывая ложечку и глядя то в глубь высокой креманки с лакомством, то куда-то поверх моего плеча. Что самое интересное, его взгляд не выражал абсолютно ничего. Снова о чём-то задумался.
Миловидная девушка забрала мою пустую чашку и спросила, не надо ли нам что-то ещё. Я глянул на Джима, выжидая, но он никак не отреагировал. Девушка, увидев мой отрицательный кивок, задержалась у столика на пару секунд дольше, чем нужно, улыбаясь Мориарти. Но это было бесполезно. Уходя, официантка выглядела слегка разочарованной. Но у неё просто не было шансов: даже я не всегда мог докричаться до него в таком состоянии:
- Джим, послушай… - ноль эмоций, как и ожидалось.
Скомкав салфетку, я усмехнулся непонятно чему и, бросив её через несколько столов, попал прямо в мусорницу. Стул подо мной отодвинулся с неприятным скрипом, а диван, на котором устроился Джим, оказался слишком мягким. Откинувшись на спинку, я прикрыл глаза. День выдался напряженным, а после первого полёта мы и не спали толком.
Джим очнулся, только когда ложка звонко опустилась на пустое дно. Он отодвинул посуду и облокотился на спинку, прильнув к моему плечу. Его взгляд постепенно прояснялся, уходила затуманенность, позволяя вновь увидеть характерный блеск.
- Джим, давно хотел спросить, как ты жил после школы? – и этот вопрос совсем не подразумевал убийства.
- О, ты хочешь узнать, как я выжил после авиакатастрофы? – его тон был даже скучающим. Похоже, это не та тема, о которой он хотел бы поговорить. Я неопределенно кивнул, уже поздно идти на попятную. Вообще-то мне было бы интересно послушать всё, вплоть до нашей встречи, но надо же с чего-то начинать.
- Я передумал в самый последний момент, - он скосил взгляд на меня, но не повернул головы, - решил, что хочу отправиться в поместье только с тобой. Мой билет ни на кого не переоформили, поэтому в списки погибших я попал случайно.
- Почему ты сразу не позвонил? – мне не удалось сдержать какой-то детской обиды в голосе. Для взрослого мужчины говорить таким тоном позорно. Но Джиму, похоже, было в этот момент всё равно.
- Знаешь ли, у меня родители умерли, - его голос не звучал осуждающе, он скорее просто рассказывал чью-то историю, которую услышал совсем недавно, - и узнал я об этом из новостей по радио, когда такси было на пути к школе.
Джим закрыл глаза, прислонив голову к стене, и фыркнул:
- Я опоздал всего на пару гребанных часов, ты уже уехал сдавать экзамены.
Моя рука непроизвольно потянулась к шее, разминая затекшие мышцы. Приятная боль немного отрезвила. Значит, уехав на день позже, я не потерял бы его на долгие годы?
- В школе меня никто не видел, кроме нескольких младшеклассников. Оставаться там было бессмысленно.
- И ты решил вернуться в поместье? – я вдруг напрягся всем телом, вспоминая, что Вильгельм перед сном так и не решился о чем-то сказать, а постельное бельё в комнате Джима всё ещё хранило запах хозяина.
- Да, вот только бабушка… - он говорил тихим и спокойным голосом, но от этого становилось ещё труднее слушать. Когда человек рассказывал о своём прошлом с таким безразличием, это было страшно.
- Я застал там только Вильгельма и взял с него слово, что он никому не расскажет обо мне, - Джим, не открывая глаз, положил свою голову мне на плечо и продолжил, - по моим подсчетам, когда я приехал в школу второй раз, ты уже должен был вернуться…
- Но я уехал в поместье, - я еле сдерживался, чтобы не застонать в голос. Если бы только Вильгельм удержал меня, если бы я остался там. Возможно, всё сложилось иначе.
- Да. А следом вновь нестыковка: тебя забрал к себе Доусон, а я вернулся в Ирландию ни с чем, - Джим вздохнул, словно он, наконец, кому-то выговорился. Надеюсь, теперь всё действительно будет, как раньше без каких-либо «но».
- По-дурацки вышло, - кивнул я. Хотелось рассмеяться на все кафе из-за нелепости ситуации, но я себя сдержал. Молчание подозрительно затянулось. И когда я задал очередной вопрос, Джим уже спал на моём плече с характерным сопением. Я молил только о том, чтобы тело не среагировало, как обычно, и я не вырубился вместе с ним. Сейчас сон – непозволительная роскошь, которую может позволить себе только Джим. А у меня есть ровно час абсолютной тишины, нарушаемой только звяканьем чашек о блюдца, глухим ревом турбин где-то на улице и тёплым дыханием в шею. И, возможно, это та самая тишина, которую я готов слушать вечно.
***
Новость о том, что «таксист» был убит, а расследование закрыто, меня ничуть не удивила. Если брать во внимание всё то, что Джим рассказывал об умственных способностях Холмса. Только вот фамилии детектива нигде не значилось. Вероятно, забота полиции. Уверен, они не любят обращаться к нему за помощью. Никому не понравится, что кто-то делает твою работу лучше тебя.
Но меня все эти разборки не особо волновали. Джим уже готовил новую операцию, связавшись с генералом Шань, и обещал помочь им пересечь границу. А это значит лишь одно – Холмс недолго будет скучать.
И пока Джим в обнимку с ноутбуком оговаривает условия сделки, утонув в своём излюбленном кресле в гостиной штаба, у нас с ребятами есть время ознакомиться с документами.
Контрабандисты – всего лишь прикрытие. Неплохо отвлечёт полицию и самого детектива от главного представления.
- Джесс, как успехи? – наконец, подаёт голос Джим, откладывая ноутбук в сторону. Видимо, все вопросы улажены.
- Отлично. Сотрудники меня практически не замечают, посетители почти всегда берут еду, уткнувшись в медицинские карты, - девушка ежится от сквозняка, уничтожающе косясь на приоткрытое окно, но не поднимается с места, продолжая отчёт, - есть там одна интересная личность. Молли Хупер. Чудная девушка-патологоанатом. Её незаметности можно только позавидовать, - Джессика усмехается, наблюдая, как Митчелл поднимается с дивана, чтобы закрыть окно, - я бы даже взяла пару уроков. Спасибо, Са-а-аймон, - Ферт произносит это громко и нараспев, откровенно веселясь, наблюдая за реакцией Митчелла, который вчера явно где-то перебрал и теперь хмурился настолько сильно, что выглядел много старше своих двадцати девяти лет, да и русые волосы не должны особо старить.
Джессика протягивает Джиму несколько фотографий, продолжая довольно улыбаться:
- А ещё из-за своего характера она стала «любимицей» Шерлока Холмса, - Джим, кажется, разделяет её восторг. Ведь это была его самая выверенная операция. Он наотрез отказался от простого убийства. Детектив, по его мнению, был не достоин попасть в прицел моей винтовки. Конечно, я этому не верил. Наверняка, моему консультирующему преступнику было просто не перед кем блеснуть умом так, как он это делал для Холмса.
- Мы устроим атаку завтра, ближе к утру, - он передаёт фотографии обратно в руки девушки, перегибаясь через низкий стол, - позаботься о том, чтобы она не узнала, кто посоветовал Бартсу будущих сотрудников.
- Есть, босс, - Джессика делает жест рукой, словно отдаёт честь, и выходит из комнаты, напоследок одаривая чуть ли не спящего Митчелла насмешливым взглядом.
- Френсис? – Джим смотрит выжидающе. Диккерсон мне кажется самым странным из нас. По краткой характеристике, услышанной от Джима, у него образцовая Лондонская семья, а сам он очень молод и весьма богат. Но я до сих пор не могу с точностью сказать, что творится в этой темноволосой голове. Френсис мог молчать сутками, только кивая или отрицательно мотая головой на все вопросы Джима. И Мориарти это полностью устраивало.
- Майкл долго отказывался, но я его уговорил, - голос Диккерсона тихий и глубокий, с общим внешним видом даже как-то не вяжется, - он даёт только неделю, не больше.
Джим на несколько секунд прикрывает глаза, задумываясь:
- Дни могут идти вразброс? – Мориарти достаёт из кармана брюк телефон и что-то быстро набирает.
- С одним перерывом максимум, - на этой фразе Френсис замолкает и ждёт дальнейших указаний.
Джим поднимает глаза от экрана:
- Пока можешь быть свободен, - парень кивает и поднимается с места, практически незаметно прикасаясь с Саймону так, чтобы мужчина, наконец, перестал клевать носом. Но когда Митчелл поднимает глаза, чтобы узнать, кто его разбудил, то натыкается на внимательный взгляд Джима. Вся сонливость тает на глазах, уступая место раскаянию.
- Ещё раз такое повторится – отдам тебя в полное распоряжение Джессики. На месяц, - тон Мориарти строгий, но сдержанный. Словно он отчитывает ребенка, а не мужчину на голову выше себя.
Саймон передергивается, как будто ему пообещали как минимум долгую и мучительную смерть. Он видит, что босс не шутит, поэтому кивает и сжимает челюсти, явно сдерживаясь от каких-либо комментариев.
- Отлично, - Джим передаёт ему несколько папок с документами, - надеюсь, ты уже собираешь вещи?
Митчелл бегло просматривает содержимое каждого файла и натужно выдыхает:
- Джесс справилась бы лучше, - в его голосе нет брезгливости или сарказма, видимо, он действительно считает, что девушка подошла бы для этого задания лучше.
- Она нужна мне здесь.
- Я не специализируюсь на поиске. Тем более преступников такого масштаба.
- Времени у нас достаточно. Я тебя не тороплю. Мне нужен не прямой контакт, а связь. Возможно, это всё совершенно не потребуется.
- Когда приступать?
- Немедленно. Для начала слетаешь в несколько других мест, детали на месте, а затем обратно в Лондон. И после этого, - тон Джима становится загадочным и с нотками неподдельного веселья, - увлекательная работа под прикрытием, где из-за любого неосторожного слова тебя тут же вычислят и убьют, не правда ли мило?
- Не то слово, босс,- Саймон лениво поднимается с кресла и бредёт к двери,- я пошёл.
И только когда шаги в коридоре затихают, я позволяю себе вновь посмотреть на Джима:
- А я? – моя персона удостаивается внимательного взгляда и мимолетной ухмылки.
- А ты отвезёшь меня домой, сделаешь чаю и потрёшь мне в душе спинку, - в Джима летит диванная подушка, но он легко отбивает её рукой и поднимается с места. Интересно, он всё так же хорошо умеет задерживать дыхание? Ведь если он до самого дома будет так самодовольно улыбаться, то мне придётся проверить это на практике. Да, определенно.
***
Джим уже несколько дней слонялся по дому без дела. В штабе было пусто: Джессика на работе, Саймон отправился на задание за границу, а Френсиса он отпустил сам, поэтому Мориарти не выходил из коттеджа, а все его прогулки ограничивались сидением на подоконнике гостиной.
В Бартсе пока только обсуждали, стоит ли звонить тому самому IT-шнику, что восстановил почти все их архивы после атаки на сервер. А от «Черного Лотоса» не было никаких вестей. И Джим раз за разом повторял, что все вокруг полные придурки, не способные ни на что. В такие моменты он становился чересчур болтливым. Мне удавалось побыть в тишине, только когда я его кормил. Во всё остальное время он и не думал затыкаться: стоял под дверью, когда я принимал душ, разговаривал во сне, лишая меня возможности выспаться. Удивительно, что раньше я спокойно вырубался даже под звуки выстрелов и отдаленной бомбежки, а сейчас и глаз не мог сомкнуть под его мерное бормотание.
Оставалось только ждать, пока Джим выдохнется или охрипнет. Но до этого так и не дошло. Генерал Шань облажалась, как и предсказывал Мориарти. Босс был даже не удивлен, может, только чуть-чуть расстроен. В любом случае, теперь он не был столь взвинчен, а я точно знал, что именно требуется от меня в данный момент.
Когда я выхожу из дома, прихватив с собой одну из лучших винтовок, до меня доносится голос, сообщающий адрес.
И как только я нахожу идеальное укрытие, телефон отзывается глухой вибрацией:
«Басти, убей её. Она меня бесит. ДМ»
И это тот редкий случай, когда убийство принесло ни с чем несравнимое удовольствие.
Надеяться, что Джим, успокоится на этом, было бы слишком наивно, но у меня будет небольшой перерыв перед его очередной гениальной затеей.
И поспать мне сейчас действительно не помешает. Боюсь, в ближайшее время нас ждёт много бессонных ночей.
***
Раньше он проворачивал не столь масштабные дела.
Все мои жертвы оказывались наркобаронами, профессиональными ворами и прочими людьми с криминальным прошлым. Даже для своей будущей «игры», как её называл сам Джим, он выбрал в заложники отсидевшую за жестокое обращение с ребенком. И всё ради того, чтобы её спас Шерлок. Я знал, что Джим уже давно отправил Френсиса за очередной жертвой, но когда передо мной появились две папки, на которых были фотографии пожилой женщины и ребенка, то я опешил:
- Ты заигрался, - я смотрю на него со всей серьезностью, показывая одним взглядом, что это плохая затея, - я не буду этого делать.
- У нас контракт, помнишь? – Джим садится в кресло напротив и забирает мою кружку со свежезаваренным чаем, хотя пять минут назад я предлагал сделать и ему тоже.
- Я не подписывался на убийство детей, - невольно усмехаюсь, наблюдая, как он отпивает несколько глотков и морщится: слишком горячий и без сахара – Джим такой не любит.
- Никто не умрёт, Шерлок разгадает загадку раньше, - он упорно дует на дымящийся напиток в своих руках, не желая так просто признать поражение, и достает из кармана конфетку. Опять выкрутился.
- Я его не знаю так, как ты, - поднимаюсь со своего места и направляюсь в кухню. Меня не в первый раз таким образом лишали послеобеденного чая, отвоевывать свою кружку уже бесполезно:
- Да и вообще не уверен в его адекватности. По твоим рассказам, ему плевать на жертв и прочие издержки расследования, - я с толикой брезгливости смотрю на Джима, который следует за мной в кухню и прислоняется к дверному косяку, не открывая от меня глаз, - а вот в тебе я уверен, ты свою угрозу выполнишь при любых условиях, так что – нет.
- Тогда зачем мне нужен такой принципиальный снайпер, который не в силах даже помахать своим начищенным браунингом перед обычными заложниками? – он опять неаккуратно отхлебывает и втягивает воздух сквозь сжатые зубы.
- И правда, - опираюсь бедром о столешницу шкафчика и приподнимаю брови, - но это уже не мои проблемы, - чувствую, если разговор сейчас же не прекратить, то я могу сорваться, поэтому чайник на плите остается без внимания, а я намереваюсь просто уйти. Джим останавливает меня, закрывая собой дверь. Смотрится как-то жалко и неубедительно.
- Мы ещё не закончили! – он сверлит меня взглядом, челюсти сжаты, в глазах появляется нездоровый блеск.
- Джеймс, послушай, - останавливаюсь, наблюдая, как имя вновь режет ему слух, но только так, возможно, мои слова дойдут до него, - я молчал, когда тот таксист начал свою охоту, когда Френсис обвешал взрывчаткой ту женщину, но это уже слишком.
- Не тебе указывать мне на мораль, - он выразительно отпивает, демонстративно слизывая кусочек шоколада с губы.
- Я тебя воспитывать не собираюсь, - Джим на секунду теряет бдительность, но мне хватает этого, чтобы проскользнуть мимо него, - доламывай свою жизнь сам.
- Да как ты смеешь после всего!.. – его голос уже срывается на крик, но на меня это не производит и доли должного эффекта.
- Если хочешь, можешь пристрелить меня, - говоря это, я даже не оборачиваюсь, - тогда точно никто никому не будет должен.
Входная дверь захлопывается громче, чем мне бы хотелось. Я даже не успеваю накинуть ничего сверху и вздрагиваю от ветра, забирающегося под водолазку.
Надеюсь, он не разобьёт мою кружку. С него станется.
- Истеричка… - сплёвываю прямо на идеально-ровный газон и иду по ночному городу, наплевав на температуру и начинающийся дождь.
***
Через несколько часов бессмысленного блуждания, ноги сами приводят меня к штабу. Ключи остались в куртке, поэтому приходится позвонить в дверь.
На пороге появляется слегка растрепанная Джессика. Несмотря на поздний час и пижаму, она выглядит довольно бодро:
- Чай будешь? – тихо спрашивает она, словно боится разбудить ребят. Впрочем, так оно и должно быть: Саймон уже прилетел с отчетом, а Френсис часто ночевал здесь, даже когда не было необходимости.
Согласно киваю и следую за ней в кухню. В помещении непривычно ярко и пахнет свежей выпечкой и мясом.
Джессика косится на меня, набирая в чайник воду, и сдержанно улыбается.
- Что? – спрашиваю я, усаживаясь за стол прямо на излюбленное место Джима, отчего девушка не сдерживает смешка, но её лицо тут же становится серьезным:
- Как давно вы знакомы? – задав вопрос, она сразу отворачивается и наклоняется проверить содержимое духовки. И, конечно, мы оба понимаем, о ком идёт речь.
- Я пошёл в четвертый класс, когда он появился в школе.
- И как это было? – Джессика тут же разворачивается, заинтересованно посматривая на меня и слегка щуря глаза.
- Что именно? – я невольно вздрагиваю от звука засвистевшего чайника.
- Ну, ваша первая встреча... – неловко начинает девушка, выключая воду и заливая заварку кипятком.
Мне не хочется рассказывать о Джиме то, что он сам не счёл нужным. Понимая мою заминку, Джессика поднимает руки, словно показывает, что безоружна:
- Прости, не хотела быть навязчивой. Просто… - она замолкает ненадолго, берёт кружки и садится напротив, продолжая, - он с первого же взгляда может узнать о тебе всё: откуда ты, кем работаешь, что ел в последний раз и какие трусы носишь – но о себе же никогда не говорит.
- Поверь, там не очень веселая история, - я грею о кружку замерзшие пальцы, которые приятно пощипывает от тепла.
- Сомневаюсь, что у вас двоих было скучное детство, - заговорщическим шепотом проговаривает Ферт и подносит кружку к губам.
- Не могу не согласиться, - хмыкаю я, делая первый глоток.
Пауза затягивается. Особого дискомфорта нет. Видно, что Джессика задумалась над чем-то своим. Но мне отчаянно хочется поговорить, всё равно о чём:
- Почему ты так часто готовишь?
- Шахматы, - девушка негромко смеется и приносит пару свежеиспеченных кексов, - но мне и правда нравится, ещё с детства. Да и тренировка неплохая.
- Для чего? – я подвигаю тарелку ближе к себе и вдыхаю аромат корицы и шоколада.
- А босс разве не рассказывал? – Джессика выжидает, пока я попробую кусочек, и только потом продолжает, - моя специализация – яды.
Я тут же прекращаю жевать и уже готовлюсь к тому, что сейчас придётся поделиться таким вкусным десертом с унитазом. Ферт снова смеется и сама принимается есть, игнорируя столовые приборы и слизывая сахарную пудру с пальцев:
- Не волнуйся. Свои эксперименты я ставлю на Френсисе и Саймоне. Письменное разрешение от Мориарти есть. Правда, мальчики не в курсе. Но там смехотворная дозировка.
- Значит, это ты сделала те капсулы для таксиста? – интересуюсь я, теперь без опаски продолжая есть.
- Ага, - девушка довольно кивает, - кстати, даже та, нормальная, предназначавшаяся Шерлоку или таксисту, была с сюрпризом.
Удивленно приподнимаю брови и жду, пока она сделает глоток и всё расскажет сама.
- Мощное слабительное. Тому-то несчастному было уже всё равно, за такие деньги можно было и потерпеть, а вот Шерлок бы был «приятно» удивлён.
- Мориарти играет по своим правилам, - и почему, спрашивается, я не сомневался в каком-либо подвохе от него?
- И это здорово, - Джессика отставляет кружку в сторону и уже собирается подняться, но мой вопрос останавливает её.
- Почему ты ушла? От своих.
- Меня подставили, - она садится обратно и проводит пальцем по кромке тарелки, - Мориарти помог отомстить.
- Так это плата за месть? – я поднимаюсь с места и ловко вынимаю посуду у неё из рук.
- Нет, я сама решила остаться, - девушка изображает лёгкую обиду, что её так легко провели, и наблюдает, как я отправляюсь мыть посуду, - он забавный и даже милый, когда в настроении.
Я усмехаюсь, включая воду:
- Мы точно говорим об одном и том же человеке? – Ферт кашляет, стараясь сдержать очередной смешок, и скрипит стулом, вероятно, потягиваясь.
- Спасибо, Джесс, - поворачиваюсь к ней, вытирая руки.
Девушка кивает, поднимается, зевая, и направляется к двери:
- А теперь, если ты не против, я пойду спать. И тебе советую. Тут, как ты знаешь, полно свободных комнат, но лучше выбери западное крыло.
Весь мой вид выражает немой вопрос «Почему?», на что Джессика только закатывает глаза и широко улыбается:
- Саймон так громко храпит!
Похоже, не мне одному мешали выспаться.
***
Я резко сажусь в постели, крепко стискивая простыню. Дыхание, частое и сиплое, вскоре выравнивается и приходит в норму, но лёгкий озноб не проходит. Постельное бельё липнет к влажному телу, стоит только рухнуть обратно на подушку. Закрываю глаза, надеясь сразу вырубиться, но в голове тут же вспыхивают образы из кошмара. Он не был похож ни на один до этого. Раньше меня преследовали воспоминания о войне: улицы, усеянные трупами, или бегающие вокруг дети, кричащие и дергающие за ремни обмундирования. Те сны были бесцветными, а звуки выстрелов и бомбежек перекрывали всё остальное, оставляя по пробуждению назойливый шум в ушах.
В этот раз же всё было иначе. Мне снился Джим. Мы сидели вдвоём в тёмной и пустой комнате друг напротив друга и молчали. И эта неестественная тишина била по ушам сильнее, чем автоматная очередь. Давящая, мертвая, вязкая. Дышать было тяжело, словно в комнате не было даже жалкой щели, куда мог просочиться свежий воздух.
И когда я, наконец, решился окликнуть Джима, то ответа не получил ни сразу, ни, казалось бы, спустя целую вечность. Мой молчаливый собеседник даже не шелохнулся. Почти весь его силуэт оставался в тени, а мне попросту надоело ждать. Я резко поднялся, из-за чего в глазах на миг потемнело, а в следующий момент уже стоял на коленях перед Джимом и всматривался в его окровавленное лицо. Точнее то, что от него осталось.
Но самое страшное – Джим, кажется, был в сознании. Его рот вдруг расплылся в улыбке, позволяя лучше рассмотреть разодранные десна, внутреннюю сторону щек и зубы. При нормальном свете, видимо, это выглядело бы ещё хуже, но меня всё равно перекосило от ужаса. Мориарти тем временем мертвой хваткой вцепился в манжеты рукавов и что-то беззвучно и безостановочно шептал. Но как бы я не пытался услышать или понять по движению рта, ничего разобрать не получалось, словно в один миг абсолютно лишился и слуха, и навыка чтения по губам.
Я не пытался вырваться или отстраниться, только с нескрываемым страхом и какой-то обреченностью вглядывался в изуродованное лицо и отчаянно пытался понять хоть слово. И когда из его глаз потекла черная жидкость, а раны закровоточили, я проснулся от собственного крика. Во рту чувствовался сладковатый привкус, а затхлый воздух с трудом выходил из лёгких.
Уж лучше бы мне приснилась война.
Заснуть снова уже не получится, а лежать долго без движения мне было противопоказано. Совершенно ненужные мысли так и норовили залезть в голову. Поэтому спустя полчаса бесцельного исследования потолка, я всё же нашёл в себе силы сходить в душ.
Ледяная вода окончательно протрезвила и успокоила. Это был всего лишь сон. И если не накручивать самого себя, то он вскоре забудется. Главное, чтобы с самим Джимом за это время ничего не случилось. Ведь я оставил его совсем одного.
Мотнув головой и уставившись на себя в зеркале, я решительно отгоняю от себя подобные мысли. Если бы я не ушёл, то это всё не закончилось бы так просто. Будем считать, что я взял внеплановый отгул. Не думаю, что Мориарти воспринял мою обиду всерьёз. И вообще больше чем уверен, что он знал с самого начала, где я останусь ночевать. Да и вряд ли Джим беспокоится о том, что будет утром. Я же обязательно вернусь. Это даже не обсуждается. Но статус самодовольного ублюдка всё ещё за ним.
Бесшумно ступая по холодному полу, я возвращаюсь обратно в постель, но стоит мне прилечь, как раздаётся звук смс.
«Ты летишь в Швейцарию. Сегодня. 12:40. Доверенность получишь в аэропорту Гатвик. ДМ»
Я усмехаюсь и продолжаю вертеть телефон в руках. Черный литой блок легко ложится в ладонь, а металлические вставки поблескивают в темноте комнаты.
Ещё после нашего полёта с моста, мне пришлось восстанавливать сим-карту, да и мобильный купить новый. Вот только Джим запретил мне носить его с собой. Он отдал аппарат на растерзание Френсису, после чего разрешил оставить телефон в штабе, но никуда больше не брать. Особых неудобств это не доставляло, всё равно на задания я его не брал. Да и Дэнни в основном присылал сообщения или фотографии из их с Кристин будней. Он много раз предлагал встретиться, а я оправдывался занятостью на работе, что, впрочем, было правдой. И всё-таки перед ним было как-то неудобно.
А вот новый телефон, который теперь всегда был при мне, подарил сам Джим. На мой день рождения. Я тогда целый день сидел дома и ждал какого-то сюрприза, но под вечер смог убедить себя, что Мориарти просто забыл. Джим с самого утра куда-то ушёл, сказав, что на сегодня у меня нет никаких заданий, а ему самому охрана не понадобится. Сначала мне показалось это подозрительным, но потом я нашёл на книжной полке гостиной «Фауста», за которым с удовольствием и провёл весь день.
Джим вернулся ближе к полуночи, оторвав меня от чтения своим появлением, и с порога начал воодушевленно рассказывать о том, какие уникальные средства связи ему удалось выкрасть из какой-то секретной лаборатории. Он говорил что-то про полную анонимность, невозможность прослушки и связь между телефонами как у армейских раций. Но, по правде говоря, я не особо вслушивался в его болтовню, предпочитая в этот момент наблюдать за Джимом, который возбужденно и быстро говорил, облизывая губы, и ходил из угла в угол, жестикулируя в своей излюбленной манере.
Когда же он окончательно выдохся, то просто кинул телефон мне на колени и стремительно покинул комнату, тщательно делая вид, что ничего особенного не произошло. Никаких «с днём рождения» или даже короткого «поздравляю». Но это всё показалось бы слишком уж наигранным.
Я до сих пор спал в его комнате на софе, которая оказалась гораздо удобнее любого дивана. И в ту ночь, находясь между сном и явью, я почувствовал как моего лба коснулись теплые слегка обветренные губы.
Не такой уж плохой день рождения, если честно.
И вспомнив всё это, я ощущаю, как вся скопившаяся раздраженность растворяется без следа. У меня никогда не получалось долго на него сердиться.
Что ж, Швейцария, так Швейцария. Чем ты удивишь меня на этот раз, мой неугомонный гений?
***
Все нужные документы и ключ я получаю, только оказавшись в аэропорту, от шустрого мальчишки, что требует с меня пару фунтов на мороженое. Уверен, Джим уже ему заплатил, но эта мелочь в кармане будет только мешаться.
И, несмотря на то, что полёт длится почти два часа, я умудряюсь уснуть под конец и, что самое интересное, мне удаётся выспаться. Самолёт приземляется так бесшумно и плавно, что бортпроводнице приходится меня разбудить, когда в салоне уже никого не остаётся.
На улицах Берна оживленно и шумно. Но в этой суете чувствуется дух Швейцарии, особая деловитость и собранность людей, спешащих на работу. Даже таксисты чересчур вежливы и педантичны, словно они сами владельцы немалого состояния, а по городу от скуки катаются.
Точный адрес банка я так и не узнал, можно было, конечно, посмотреть его в документах Джима, но это и не потребовалось. Одного названия водителю вполне хватило.
Светлое здание Национального банка сразу же приковало к себе взгляд. Красная черепичная крыша казалась ещё ярче от солнечного света, который отражался от позолоченных оконных рам.
Даже такой «ценитель» архитектуры, как я невольно восхитился. Что тогда говорить об истинных эстетах?
Интерьер внутри, к слову, оказался не хуже. Высокие потолки, мебель из натурального дерева и тяжелые бархатные шторы. Вот только насладиться всем этим великолепием мне не дают. Стоит показать одному из сотрудников документы, как он тут же сопровождает меня в отдельный кабинет, где передаёт своему коллеге. Оказывается, у моего босса здесь особое положение, подразумевающее обслуживание по высшему разряду. И «законного представителя» эти привилегии тоже не обходят стороной.
Услужливый мужчина провожает меня до самого депозитария, где с помощью двух ключей, его и Джима, медленно открывает ячейку. Если честно, я ожидал увидеть там всё, что угодно, начиная с плюшевого медведя, заканчивая редчайшим ядом или реактивом, да хотя бы детонатором! Но в нём аккуратно лежали все мои вещи, которые забрал Доусон ещё по прибытии в лагерь, а так же то немногое, что должно было остаться в госпитале. Потрепанная одежда, зажигалка, помятая пачка сигарет – всё это волновало меня не так сильно, как вновь обретенный жетон и две фотографии, лежащие на самом верху.
Сотрудник, стоящий рядом, даже немного отшатнулся, когда я дрожащими пальцами надел тонкую цепочку с металлической пластинкой. Он отвернулся, придавая своему лицу как можно более безучастный вид, и сухо сообщил, что у нас есть ещё пять минут, но я вполне могу взять вещи с собой и разобраться с ними в кабинете.
Но надолго в банке я не задержался. Фотографии были осторожно спрятаны в карман, жетон уже не холодил кожу, а всё остальное барахло выкинулось в ближайшую урну. Такую одежду только на тряпки, а курить я бросил уже давно. Из-за Джима. И раз уж я вспомнил виновника моей ностальгии, то…
«Извинения приняты. СМ»
И стоит отправить сообщение, как меня нагоняет тот самый сотрудник банка, что сопроводил меня до хранилища. Остановившись, мужчина одергивает свой костюм и старается сохранить невозмутимость даже с небольшой одышкой:
- Подождите, господин Моран. Я… Мы, - он делает глубокий вдох и делает шаг навстречу, как будто боится, что вот сейчас я просто развернусь и уйду, - позвольте поблагодарить Вас от всех сотрудников банка.
Видимо, моё непонимание четко отражается на лице, поэтому мужчина продолжает сам:
- Ваши сбережения помогли пережить кризис. Фактически, только благодаря Вам банк не обанкротился.
- Примите мои поздравления, - фыркаю я и уже действительно собираюсь уйти, но мужчина протягивает визитку и пластиковую карточку так быстро, что через секунду я держу их в руках, а он стоит на таком расстоянии, что возвращать обратно уже поздно.
- Если будут какие-то вопросы, звоните, - мужчина позволяет себе небольшую вольность и улыбается уголками губ, - у Вас набежали внушительные проценты, - сообщает он напоследок, кивает и быстро скрывается в толпе.
***
Оказавшись на родине, я словно начал восполнять то, чего лишился на службе. Швейцария была всё той же и, казалось, сделалась только чуть ярче и суетливее. В этой стране мне было комфортно и спокойно. Я еле удержался от поездки в родную школу или хотя бы в Женеву. Время следующего вылета не позволило сделать это. Конечно, была возможность поменять билет или купить новый, но у Джима всё всегда распланировано, а значит и моё возвращение ему зачем-то нужно.
Именно поэтому я нашёл небольшой ресторан на окраине города, где и решил провести оставшееся время. Раклетт из Валлиса* оказался настолько вкусным, что я всерьёз подумывал сходить к шеф-повару за рецептом, хотя прекрасно понимал, что настоящие профессионалы не выдают своих секретов. Но попытаться стоило.
Молоденькая официантка очень удивилась такой просьбе, но всё-таки согласилась сходить к менеджеру и на кухню. Вернулась она с извинениями от повара – несмотря на размеры ресторана, забит он был практически под завязку, поэтому времени на «мастер-класс» просто не было. Но девушка пришла не с пустыми руками. Простой лист бумаги с мелким почерком и крепкий горячий кофе за счёт заведения. На большее я и не рассчитывал.
***
Полёт назад кажется мне более быстрым. Возможно, всё дело в моём приподнятом настроении, а может самолёт этой фирмы летает и правда быстрее. В любом случае, эти мелочи ничто по сравнению с тем, что Джим так мне и не ответил. Он носился с этим телефоном, как с настоящим сокровищем, и постоянно спрашивал, где находится мой. И если мобильный оказывался где-то в квартире, а не у меня в кармане, то небольшой нотации от босса было не избежать. Это был единственный пункт, благодаря которому он мог безнаказанно выводить меня из себя. Чем, собственно, и пользовался с удовольствием. Именно поэтому его долгое молчание настораживало.
Но как только самолёт приземляется и пассажирам разрешается включить телефоны, то мне приходит короткое сообщение:
«Меня могут убить. ДМ»
Эти слова не вызывают особого беспокойства. Главное, что он написал хоть что-то. А это значит, что всё пока нормально. Когда он и правда находился в смертельной опасности, то сообщал об этом совершенно иначе.
Засовываю телефон обратно, достаю с полки сумку и жду, пока основная часть людей выйдет. В багажное отделение я ничего не сдавал, поэтому можно не тратить время на ожидание и отправиться, наконец, к Джиму. И когда я уже ловлю такси, то телефон вновь вибрирует в кармане.
«Твоя гордость или моя жизнь? ДМ»
Если не отвечу сейчас, то обидится уже он.
«Никто ещё не просил меня о помощи так пафосно. СМ»
Ответ приходит молниеносно, словно он ждал именно этой фразы.
«Я тебе за это плачу вообще-то. ДМ»
Конечно, в смертельной опасности он. Как же.
«Чего надо, босс? СМ»
«Захватишь по пути одного человека? ДМ»
«Адрес? СМ»
«Жди фотографию. ДМ»
Ну, как я и думал. Моё возвращение чётко распланировано. Но я почему-то совсем не против.
_________________
* - мелкие куски сыра, разогретые вместе с картофелем
***
Похитить дружка Холмса оказывается чересчур легко. Тёмная безлюдная улица с единственным фонарём, тряпка, пропитанная эфиром, и минимум сопротивления. Саймон заехал за мной в аэропорт на своём любимом синем Chevrolet Camaro, так что проблем с транспортом не было. Адрес бассейна выяснен давно, поэтому бесчувственное тело Джона Ватсона без проблем доставляется в указанное место и передаётся в руки Френсиса, который заверяет нас, что дальше справится сам, и советует как можно скорее найти Джессику. Впрочем, девушку мы обнаруживаем быстро: Ферт слоняется около самой воды, довольно громко напевая какую-то песню по-французски. Как только она видит нас, то тут же подбегает, и, пока мы не успели опомниться, вытаскивает что-то из кармана, в следующую секунду всовывая в руки по лазерной указке. Опережая все вопросы, Ферт делает напыщенно-серьезное лицо и проговаривает:
- Для меня важны качество и точность, для врага – количество. Не подведите, - она разворачивается на все сто восемьдесят и спешит к дверям, ведущим на верхний этаж, явно из последних сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Похоже, до начала «представления» Джима мы не увидим. Саймон переводит задумчивый взгляд с указки на меня и кивает в ту сторону, где скрылась Ферт. Надеюсь, они хоть винтовки с собой взяли приличные.
***
- А этот Шерлок неплох, - шепотом проговаривает Джессика и до хруста поворачивает шею, не меняя положения рук, - И Френсис, перестань дышать мне в ухо!
Саймон, стоящий рядом со мной, усмехается, только на секунду позволяя себе скосить взгляд на девушку:
- Надо было место выбирать попросторнее.
Если бы я с самого начала знал, откуда нам придётся стрелять, то предпочёл бы, пожалуй, крышу. Джессика привела нас сюда перед самым выходом Джима, а значит менять место было уже поздно. И сейчас мы все находились в неудобном и безвыходном положении. У одного окна Ферт держала на прицеле Джона, а Френсис стоял позади с несколькими указками в руках, у другого – мы с Саймоном, готовые в любой момент избавиться от детектива.
Но ситуация развернулась не в нашу пользу: Холмс направил браунинг на взрывчатку, а Френсис уверил, что на воздух взлетит не только бассейн, но и весь квартал. Вместе с нами, конечно.
- А нельзя их было раньше убить? – не выдерживаю я, но в ответ слышу только недовольное сопение Ферт:
- Сигнала не было, Джим сам кого угодно убьёт за невыполнение приказа.
Саймон сдвигается в сторону, удобнее перехватывая оружие, и обращается к девушке:
- А вот этот звонок был запланирован?
- Нет, - Джессика затихает на пару секунд, а потом говорит с каким-то отчаянием, - это его рабочий, ребят. Похоже, у нас новый клиент.
- Скорее труп, - неуверенно шепчет Саймон, - вон, как орёт. Слушайте, а что если подождать, пока Джим уйдёт, и пристрелить хотя бы Холмса?
- Ты когда-нибудь забирал у ребёнка его любимую игрушку? – проговариваю я со всей серьезностью.
- Лучшее, что тебя ждёт, - это всплыть со дна Темзы через недельку-другую, - заканчивает за меня Ферт и вместе с нами убирает оружие по щелчку Джима.
Когда же ты наиграешься, несчастный показушник?..
***
На улице стоит знакомый белоснежный Lotus Evora. И мне не трудно догадаться, что Джим внутри. Когда я открываю дверь со стороны водителя, то вижу, что он уже на соседнем сидении и никак не реагирует на моё присутствие, продолжая смотреть в пустоту. Но стоит завести мотор, как Мориарти тут же поворачивается и одаривает меня внимательным взглядом:
- Как съездил? – его голос еле слышен из-за рычания двигателя.
- Неплохо. Мне сказали, что я чертовски богат и могу не работать до конца своих дней, - он только устало хмыкает на мои слова, прикрывая глаза.
- Поехали домой, Себастьян.
- Да, босс.
Никаких извинений или показного раскаяния. Джим просто засыпает по пути. А я стараюсь быть как можно осторожнее на поворотах, чтобы ненароком его не разбудить. Но как только мы подъезжаем к дому, он резко открывает глаза и не сдерживает зевка:
- Так и знал, что усну, - Джим немного растеряно улыбается, выходя из машины, и плетётся к коттеджу, даже не удосужившись подождать меня.
Мне остаётся лишь проводить его взглядом и встряхнуть головой. Совершенно не понимаю, откуда у меня взялись такие неуместные мысли, но я уже всерьез намеревался донести его до кровати на руках.
***
На следующий день я готовлю для Джима Раклетт. Мориарти же, кажется, совсем не чувствует вкус еды, ковыряется в тарелке и, наверное, только из-за уважения к моим стараниям, съедает свою порцию. Я совсем не обижаюсь на это. Такое с ним бывало не раз, а значит, мне сейчас лучше уйти в другую комнату и оставить его наедине с кухней. После целого дня, проведенного в компании склянок с реагентами, Джим всегда был в хорошем настроении, даже если не спал и ничего не ел за всё это время. Поэтому, быстро помыв посуду, я отправляюсь на поиски какой-нибудь книги, намереваясь не вставать с софы до самого вечера.
Я решаюсь заглянуть к Джиму уже глубоко за полночь. Склонившись над микроскопом, он поначалу не обращает на меня внимания, а потом поднимает взгляд и вздрагивает от неожиданности, выпуская из рук пустую колбу, которая звонко разбивается о пол. Я сразу подбегаю к нему, пытаясь силком оттащить его подальше, чтобы убрать всё самому. Но Джим опережает меня, тут же наклоняясь собирать осколки, и предсказуемо режется об острые края, с шипением прикладывая кровоточащие пальцы к губам и слизывая выступившие капли. Я непроизвольно вздыхаю, а затем резко поднимаю его на ноги и усаживаю прямо на стол. Мориарти, не ожидавший такого, замирает, а потом засовывает самый пострадавший палец в рот и с обиженным выражением лица ждёт моих дальнейших действий. Аптечка находится быстро, а он сам почти не сопротивляется, только морщится, когда ватка с перекисью проходится по свежим царапинам.
Теперь я стою совсем рядом с осколками, и чтобы ни в коем случае не наступить на них, мне приходится подвинуться к Джиму, который с готовностью раздвигает колени, подпуская меня ближе. Из-за этого я путаюсь в бинтах и непослушными пальцами пытаюсь завязать несчастный узел. Мориарти сдвигается к краю стола и расплывается в издевательской улыбке:
- И что бы я без тебя делал, Басти? – он наклоняет голову вбок, с любопытством наблюдая, как я борюсь с собственной нервозностью и заканчиваю с его левой рукой.
- Слизывал шарики ртути с пола? – мне практически идеально удаётся скопировать его интонацию, но это лишь больше раззадоривает Джима.
- Мне всегда нравилось твоё чувство юмора.
- Слишком жестокое? – на этот раз бинт ложится плотнее и не норовит выскочить из рук.
- Нет, что ты, - поспешно произносит Джим с придыханием, а затем понижает голос почти до шепота, - скорее настоящее, строгое, правильное. В наше время немногие понимают сарказм. Люди скучны и слишком предсказуемы.
Он опирается перебинтованной рукой о столешницу и пристально осматривает меня с ног до головы:
- Мне в тебе вообще многое нравится.
- Например? – кусок марли никак не хочет рваться, поэтому я склоняюсь к руке Джима, вгрызаясь в ткань зубами и обдавая своим дыханием его дернувшееся запястье.
- Преданность, - он выжидает, когда я подниму на него взгляд и продолжает, глядя мне прямо в глаза, - единственная вещь, которую не купишь.
- А как же сочувствие, дружба… любовь? – я вновь опускаю голову, осматривая результат своих трудов.
- Единственная, Себастьян.
Продолжая держать его, я отхожу на пол шага, чтобы не чувствовать тепло, исходящее от его тела, и, заглядывая ему в лицо, протягиваю руку, придерживая его за подбородок и стирая последнюю каплю крови с губ. Джим поспешно облизывается, задевая языком мой палец, и неуловимо улыбается, влажно целуя его в самую подушечку. Я вновь подвигаюсь к столу, а Джим вырывает руку, стискивая край моей майки, приближаясь к моему лицу.
И в этот момент в оглушающей тишине дома раздаётся звонок в дверь. Джим со стоном падает на стол, прекращая меня удерживать, а затем поднимается обратно, стискивая меня коленями, и кладёт ладони мне на плечи:
- Будь вежлив с нашей гостьей, но не перегибай палку. Хороших мальчиков она наказывает не так сильно.
Я выбираюсь из его хватки и направляюсь к двери:
- Воспитательница детского садика что ли?
Джим молчит ровно секунду, а потом довольно усмехается:
- Ты почти угадал.
***
Если бы меня когда-нибудь спросили, чего я больше всего хотел избежать в своей жизни, то это однозначно было бы знакомство с Ирен Адлер. Мало того, что она прервала нас с Джимом, так ещё и вела себя слишком вызывающе. Быстро представилась, юркнула в открывшуюся дверь, успев облапать меня по пути, и сразу же направилась в гостиную, устраиваясь в кресле. Я молча сел напротив, надеясь, что босс сейчас появится. Но чуда не произошло. Женщина тем временем осматривалась, сняв с себя туфли и поглаживая затёкшие ноги.
Если она в таком платье гуляет по городу, то удивительно, как она до сих пор жива и невредима. Хотя, может кого-то отпугивает хлыст, засунутый за край чулок? Будь у меня в детстве такая «воспитательница», я бы ел даже кашу с комочками, а может, просто чуть раньше совершил первое убийство. От неё веяло такой уверенностью и надменностью, что захотелось немедленно это исправить. Но только я собрался подать голос, как меня опередили:
- Вы очень красивы, полковник, - Адлер выпрямляется, показывая идеальную осанку и приглаживая волосы, - чётко-очерченные губы, прямой нос, насыщенный ореховый цвет глаз. Не хотите познать ни с чем несравнимое наслаждение через боль?
- Я бы с радостью убил Вас прямо сейчас, - отвечаю я и продолжаю сверлить её ненавидящим взглядом. Не знаю, откуда она знает о моём звании, но Джиму определенно лучше поторопиться.
- В вашем голосе больше страха, чем угрозы, - самодовольно произносит женщина, скрещивая руки, и наклоняется вперед, облокачиваясь на свои колени.
- Я Вас не боюсь.
- Конечно, нет. Вы боитесь того, что я могу предложить, - в её глазах стоит усмешка, а я всерьез размышляю, сильно ли обидится босс, если встретится с бесчувственным телом «клиента».
- Оу, мисс Адлер, - Мориарти появляется, словно ниоткуда, одетый в костюм и, судя по еле уловимому запаху моего шампуня, ещё и успевший принять душ, - вы принесли нужную информацию?
Женщина кивает и бросает на стол распечатку.
- Прекрасно, - Джим тут же сворачивает её, убирая в карман, - оплата, как и договаривались.
- Я бы могла взять натурой, - Ирен поднимается со своего места, не сводя с меня взгляда, - не отдадите мне своего снайпера на пару дней?
- Сожалею, но рабство официально отменили ещё в тысяча восемьсот седьмом, - печально говорит Джим, не вынимая из карманов рук, - да и денег у Вас таких всё равно не было бы.
- Тогда, не пригласите даму на чашечку чая? – спрашивает Ирен напоследок.
- Нет, - в один голос произносим мы с Джимом, на что Адлер только усмехается и направляется к коридору.
- Подумайте, полковник, - она игриво улыбается, перед тем как скрыться за поворотом. И меньше чем через минуту раздаётся хлопок входной двери.
Мориарти поворачивается ко мне:
- На чём мы там остановились? – растягивая гласные, произносит Джим.
- На том, что я иду спать, - не глядя на него, поднимаюсь со своего места и собираюсь уйти. Нет, мне, конечно, безумно интересно, за сколько бы он продал меня, но остатки гордости советуют как можно быстрее покинуть комнату.
- Басти… - его голос удивленный, с оттенком паники. Надо было быть осторожнее с выражениями.
- Спокойной ночи, Джеймс.
- Ты что, обиделся? – Он еле поспевает за мной, но останавливается на пороге, потому что я захлопываю дверь прямо перед его носом, закрывая её на замок, - Себастьян, - хнычущие нотки в его голосе ни капельки не пронимают, и я падаю на софу, продолжая слушать извинения, идущие из-за двери, и накрываю голову подушкой. Пусть поспит хоть раз на диване или кресле в гостиной. Может тогда начнёт думать прежде, чем говорить.
***
Я просыпаюсь рано утром, когда на часах ещё нет и шести. Убрав подушку и свернув одеяло, уже собираюсь выйти искать Джима, но дверь не открывается, как будто что-то подпирает её снаружи. Впрочем, буквально через секунду это «что-то» заваливается на другой бок, позволяя мне пройти. Видимо, Мориарти уснул прямо на полу, привалившись спиной к двери, а теперь сопит в расстегнутый манжет и, похоже, даже не думает просыпаться. Он растягивается на весь проход, укладывая голову на сложенные руки, и недовольно вздыхает. Ровно минута уходит на то, чтобы здравый смысл и совесть победили мою вчерашнюю обиду. Я поднимаю его так, чтобы он не проснулся, и отношу на кровать. У нас выдалась насыщенная неделя, поэтому он имеет полное право на отдых. А мне не помешало бы навестить ближайший супермаркет, иначе вскоре вместо нормальной еды придётся экспериментировать с реагентами из лаборатории Джима.
***
Ближе к Рождеству жизнь вновь возвращается к былому ритму. Холмс и Ирен поглощены друг другом, поэтому Джим всё чаще скучает и мотает меня по городу, не особо заботясь о времени суток и погоде. Возвращаясь домой как раз после очередного задания, я, по обыкновению, зову Джима, чтобы отчитаться, но не получаю ответа и прислушиваюсь к неестественной тишине, окутавшей всё помещение. Пальто, сильно засыпанное снегом, который уже начал подтаивать, отправляется на крючок, а я достаю браунинг и стараюсь ступать как можно тише. Обхожу все комнаты, но всё лежит на своих местах, только дверь спальни приоткрыта, а в самой комнате горит свет. Направляясь к двери, я думаю лишь о том, где сейчас Джим и не теряю ли я время. Но всё оказывается намного лучше, чем я ожидал. В комнате никого нет. Только новенькая снайперская винтовка одиноко лежит на кровати. AW L96A1 перевязана ярко-красной лентой, а на оптическом прицеле красуется пышный бант. Браунинг убирается за пояс брюк, и я, подойдя ближе, беру в руки оставленную рядом записку. На квадратном куске белого картона выведено только одно предложение:
«Кажется, в твоей коллекции не хватало именно этой красотки. ДМ»
Я, не глядя, тянусь рукой к полоске ткани, наощупь развязывая бант, и вновь перечитываю записку. Значит, Джима можно не ждать к праздникам. Не взял с собой, решив отделаться подарком. Что ж, вполне в его духе. Но с моделью он действительно не ошибся. Иначе как объяснить то, что я на него почти не сердился и сидел с блаженной улыбкой, проводя кончиками пальцев по гладкой металлической поверхности? Когда человек знает о тебе всё, это не так уж и плохо.
***
Босс возвращается через две недели в компании албанского боевика, который селится на Бейкер-стрит. А Саймон с Джессикой отправляются за остальными соседями для Холмса. Джим изредка консультирует Адлер, но в основном продолжает свою преступную деятельность, не позволяя расслабиться Скотланд-Ярду. И так длится ровно до того момента, пока Мориарти не приходит долгожданная смс, которая срывает всю операцию Холмса старшего. Босс радуется, как ребенок, получивший в подарок новенький красный велосипед, но этот восторг длится недолго.
Майкрофт, похоже, только сейчас осознал всю степень угрозы, исходящей от Джима. Он буквально не давал нам прохода: то перехватывал наших людей, то устраивал облавы на те группировки, которые успели с нами только связаться. Мориарти это решительно не нравилось. В конце концов, это подрывало его репутацию и не способствовало доверительному отношению с клиентами. Но в итоге Джим нашёл управу и на него. Код-ключ. И Майкрофт Холмс разом растерял всё своё рвение. А я до сих пор с усмешкой вспоминаю наш разговор с Мориарти.
Босс пришёл тогда уставший, но от него так и веяло самодовольством. Около получаса он беспрерывно рассказывал о шифре, способном открыть любую дверь, сейф или замок. О тех горизонтах, что открывались перед обладателем этого кода, и как он сам изящно сделает Шерлока в «последнем акте». Хотя меня в его словах что-то настораживало.
- Но, как я понимаю, у тебя его нет? – и, кажется, этой фразой я поставил его в тупик, потому что Джим сразу прекратил взбудоражено ходить по комнате и сел рядом со мной на софу, скрещивая руки.
- Как ты догадался? – он обиженно поджал губы и упрямо посмотрел мне в глаза, словно хотел сам найти ответ на свой вопрос.
- Сам посуди, у тебя в руках код-ключ, способный развязать войны, устроить мировой кризис, разве что не апокалипсис. Неужели это всё настолько скучно, что приходится возиться с Холмсом?
Стараюсь не засмеяться, потому что удивленно-оскорбленное выражение лица Джима – это редкое явление.
- Да в это поверит только полный идиот, - заканчиваю я, усмехаясь, чем окончательно добиваю Мориарти. Он понуро опускает плечи и проговаривает еле слышно:
- Я бы поверил.
- О чём я и говорил, - киваю головой, но в следующую секунду уже лежу на софе, придавленный подушкой, из-за которой в легкие почти не поступает кислорода.
- Ты ничего не понимаешь! – Растягивая гласные, посмеивается Джим, убирает подушку с моего лица и шутливо бьёт ей уже в живот. Я делаю вид, что мне больно, и сворачиваюсь клубочком, прикладывая лоб к его бедру. Мориарти поправляет мои растрепанные волосы и кладёт свою прохладную ладонь на шею. Он прав, я действительно иногда его не понимаю, но одно знаю уж точно: если что-то взбрело ему в голову, то он это обязательно сделает.