Название: "Скажи это". Часть третья: "Четыре слова".
Автор: Earin
Бета: priest_sat
Категория: слэш
Жанр: экшн, драма, романс, ангст
Пейринг: Мориарти/Моран
Статус: закончен
Рейтинг: R
Размер: миди (11 480 слов)
Права: Моффат и Гэтисс форэва, АКД низкий поклон, за вдохновение полковником спасибо http и его циклу "Пациент"
Размещение: с указанием автора и ссылкой на это сообщество
Саммари: полковник Моран и Джим Мориарти... а как все началось? Где Джим его такого выкопал и как Моран стал его "правой рукой". И чем это все закончилось.
Дисклеймер: все действие происходит после событий, описанных в рассказе АКД «Пустой дом»: полковник Моран арестован и находится под следствием. Все описанное в тексте – его воспоминания.
Предупреждения: мат, сцены насилия, упоминание наркотиков, смерть персонажа каноничная.
Критика: постараюсь отнестись объективно
Комментарии автора: в повествовании есть некоторое количество пробелов и намеков. Автору хотелось бы, чтобы читатель в каких-то местах задумывался и делал выводы на основе деталей, старался проанализировать характер персонажей, понять мотивы их поведения. Автор искренне считает, что так читать интереснее.

Предыдущие части:
Скажи это: Смысл.
Скажи это: Взгляд с другой стороны.

Четыре слова- Я еще не представил вас, - сказал Холмс. - Джентльмены, это полковник Себастиан Моран, бывший офицер Индийской армии ее величества и лучший охотник на крупного зверя, какой когда-либо существовал в наших восточных владениях. Думаю, что не ошибусь, полковник, если скажу, что по числу убитых вами тигров вы все еще остаетесь на первом месте?
Пленник с трудом сдерживал ярость, но продолжал молчать.
- Меня удивляет, что моя несложная выдумка могла обмануть такого опытного охотника, - продолжал Холмс. - Для вас она не должна быть новинкой. Разве вам не приходилось привязывать под деревом козленка и, притаившись в ветвях с карабином, ждать, пока тигр не придет на приманку? Этот пустой дом - мое дерево, а вы - мой тигр. Думаю, что иногда вам случалось иметь в резерве двух других стрелков на случай, если бы вдруг явилось несколько тигров, или же на тот маловероятный случай, если бы вы промахнулись. Эти господа, - он показал на нас, - мои запасные стрелки. Мое сравнение точно, не так ли? (с)

– Странно, - сказал я, возвращая Холмсу книгу. – Казалось бы, его путь – это путь честного человека.
– Вы правы, – ответил Холмс. – До известного момента он не делал ничего дурного. Это был человек с железными нервами, и в Индии до сих пор ходят легенды, как он прополз по высохшему руслу реки и спас человека, вырвав его из когтей раненого тигра. Есть такие деревья, Уотсон, которые растут нормально до определенной высоты, а потом вдруг обнаруживают в своем развитии какое-нибудь уродливое отклонение от нормы. Это часто случается и с людьми. (с)

Артур Конан Дойл, "Пустой дом"



****
– Мне странно, что он выбрал вас, – сегодня их снова двое, от мисс Суотер пахнет фрезией, – Мориарти был эксцентричной личностью, уж поверьте, я знаком с таким типом людей. Привязанности пугают их, а доверия можно добиться ровно настолько, чтобы выполнять их капризы.. И, тем не менее, ваша преданность похвальна… но бесполезна. Что же, я могу перечислить то, что нам удалось узнать от самого Джеймса Мориарти, когда мне посчастливилось общаться с ним лично. О нет, нет, полковник, не стоит, – чиновника просто сдувает к стене, хотя выражение лица у него по-прежнему вежливо-надменное.
Подскочившие охранники успевают скрутить Морана в полушаге от правительственного сноба, навалившись сверху. Теперь он видит только закругленные носки черных туфель и металлический кончик зонта, опускающийся рядом с его щекой.
– Вы не считаете, что действия порой говорят больше слов, полковник?

****
– Ты должен уехать из страны на какое-то время. Заляжешь где-нибудь и не светись, – Мориарти распечатывал документы, тут же ставя свою подпись и убирая листы в папку.
– Проблемы? – Моран на диване чистил свое охотничье ружье. В планах было съездить в Харфилд, пострелять птицу.
– Я собираюсь идти сдаваться. Вот подготовил кое-какие распоряжения, если что пойдет не так.
Моран недоверчиво поднял на Джима глаза, выжидая разъяснений, но тот был занят бумагами.
Прошло несколько минут. Джим убрал листы в сумку, застегнул верхние пуговицы рубашки и принялся завязывать галстук. Он просто-таки сквозил уверенностью, никаких признаков волнения не наблюдалось. Себастиан отложил ружье, подошел к партнеру и перехватил его руки.
– Черт, придется перевязывать, ну что ты мешаешь? – Джим попытался освободиться от хватки, но не преуспел.
– Объясни.
Мориарти поднял взгляд к потолку, раздраженно выдыхая сквозь сжатые зубы. Себастиан сжал его предплечья сильнее, намекая, что отставать не собирается.
Джим облизнул губы и заговорил быстро, глотая окончания слов:
– Я хочу добраться до Шерлока и я придумал, как это сделать. Но мне нужна информация. Много информации о нем. Единственный, через кого я могу ее получить, это его чертов братец. Ни верный песик-Джонни, ни эта лабораторная мышка не расскажут мне под пытками и доли того, что Майкрофт Холмс может поведать, если я буду настойчив.
Он схватил ртом воздух, сглотнул и продолжил тише, понижая голос:
– Те коды, ты помнишь? Есть кое-что значительней, намного значительней, код, который является прямой угрозой всей системе безопасности. Холмс думает, что я знаю детали, и я их правда знаю, это замечательный шанс поиграть с ним в "правда или действие". Я придумал мифического единорога, Басти, с которым рыцарь ее Величества захочет сразиться, стоит лишь упомянуть, что единороги существуют. Но это только легенда, милый, только ты и я знаем, что все легенды – ложь, – он почти шептал. – Я выжму из Майкрофта по капле все, что смогу про его настырного братишку, накормив рыцаря с рук своей выдумкой, и он отпустит меня, чтобы я показал путь к тайной долине. Это начало нового крайне захватывающего спектакля, Басти, – Джим протянул руку, к лицу Морана, и тот отпустил его запястье, позволяя дотронуться кончиками пальцев до лба, провести раскрытой ладонью вниз, словно стирая застывшее выражение непонимания. – И мне нужно, чтобы ты не мешал. Обещай, что не будешь лезть.
– Тебя живым не выпустят.
Морану совершенно не нравилась идея босса о добровольном марше не эшафот. Ему случалось проводить допросы задержанных, и было известно, что в застенках чаще всего плевать хотели на то, какими методами добыта информация. Мориарти был умен, но слишком нежен для такого обращения.
"Не убьют, так поломают".
Джим шагнул ближе, легонько провел большим пальцем по губам Себастиана и криво ухмыльнулся:
– Не так просто. Ты еще посмотришь, как мы с Шерлоком будем танцевать под бледной луной*. Уезжай на неделю или полторы. Лучше на континент. Я выслал тебе инструкции, ты остаешься за главного. Есть пара дел, которые требуют контроля, отследишь и расскажешь потом о результатах. Хотя я в тебе не сомневаюсь, – Джим переместил ладонь на затылок Басти, ероша пряди волос. – И не лезь. Тебя они пристрелят не задумываясь, и продадут шкуру втридорога.
– Не продадут. Моя жизнь без тебя не стоит ничего, – Себастиан плавился под прикосновениями, ощущая, как нарастает изнутри ощущение близкой беды. Желание взвалить босса на плечо, сгрузить в "Ровер" и просто увезти куда подальше от его игр и всех этих Холмсов, боролось со знанием того, что Джим гораздо лучше понимает, что делает, а сам полковник просто не видит и трети, психуя понапрасну.
– Оу! Звучит впечатляюще! – Джим потянулся к нему, легко надавив на затылок, и Себастиан наклонился, отвечая на поцелуй.
Все, что касалось Джеймса Мориарти, было безумием, острым и рискованным, и Моран знал, что он тоже поддался этому безумию. Потому что, когда Джим выбрался из его постели, оделся и ушел, Себастиан не остановил его. А на вечер взял билет на первый рейс до Мадрида.
____________________________________________
* - «Ты когда-нибудь танцевал с дьяволом при бледной луне?» - фраза из «Бэтмена». Под дьяволом Джим, естественно, имеет в виду себя.


****
Замок щелкнул сначала один раз, потом через короткий промежуток второй. Себастиан напрягся: рядом с ним спала Дженни, а может Джесси, и у него имелись на нее планы.

Он вернулся из Испании загоревшим и сходящим с ума от безделья. Те задачки, которые поручил ему Джим, заняли очень мало времени: право же, найти шестерых профессиональных наемных убийц для единственного дела, за которое платили состояние, оказалось совершенно не трудно. Оставшуюся часть вынужденного отпуска полковник лазал по горам в окрестностях Картахены или валялся на пляже с ноутбуком, отслеживая все новости с островов. Статья о трагической гибели некоего ученого Роберта Фрэнкленда привлекла его внимание только потому, что Джим перед уходом сообщил, что Шерлок направился в Дартмур, где развернулись события, описанные в заметке. Но о сыщике в ней не говорилось ни слова. От босса тоже не было вестей. Себастиану начали сниться противные тягучие сны, в которых он видел искаженное болью лицо Джима и его глаза, в которых отражались сполохи взрывов за спиной полковника. Он просыпался рывком, на мокрых от пота простынях, и несколько секунд продолжал чувствовать огонь, обжигающий спину: шрамы ныли и зудели, смешивая сон с реальностью. Вот только во снах Джим закрывал его собой, роняя в песок.

Чем больше им приходилось сталкиваться с Шерлоком Холмсом, тем отчетливее становилось понятно, насколько Мориарти на нем помешан. Это проявлялось во внезапных перепадах настроения, смене бурной активности на полную апатию или глубокую задумчивость, вспышках ярости, иногда абсолютно необоснованных. Себастиан мог сказать, что Джим постепенно терял контроль над своими гениальными мозгами, попросту у него ехала крыша от каждой новой дозы Шерлока. И Моран молча бесился всякий раз, когда Мориарти начинал разливаться соловьем, какой Шерлок гениальный, прекрасный и прочий объемный список эпитетов. Если детектив не появлялся более недели, не было ни известий в прессе, ни сведений от наблюдателей в полиции, ни записей в блоге его соседа, то Джим впадал в состояние, которое можно было охарактеризовать как ломку. Настроение у него становилось паршивым, он нервничал и раздражался по пустякам, не мог сосредоточиться, его мысли от координирования собственных криминальных структур переключались на поиск дела для Шерлока. Он действовал исподволь, не посылая загадки лично, но устраивая своими силами что-то такое, нерядовое, что могло детектива заинтересовать. Получив его внимание, Джим наблюдал за тем, как Холмс решал очередное дело, внимательно отслеживая каждый этап, оценивая, запоминая. В такие моменты его лучше было не трогать – мир вокруг переставал существовать, сузившись до единственной фигуры в донесениях и на экранах камер слежения. Зато, когда Шерлок предоставлял очередной отчет Скотланд-Ярду, наверняка повышая своими подвигами годовой процент раскрываемости дел до пристойного, Джим выражал нечто схожее с эйфорией. Обычно после этого следовал горячий секс, участником которого, разумеется, был уже не Шерлок, хотя Себастиан не поручился бы за то, что творится у босса в голове. Дальше все повторялось, если не возникало дел более важных, чем игра в "развлеки Холмса Младшего".
Можно было бы удивиться, но, на само деле, Моран хорошо понимал Джима. Наблюдая за Мориарти в те моменты, когда он был поглощен своей игрой, Себастиан сам попадал под влияние этого наркотика. Волны электрического напряжения, которые заряжали воздух во время очередного акта пьесы о битве двух гениев современности, разжигали в нем охотничий азарт, так хорошо знакомый еще с детства. Моран был охотником, а Джим – игроком. Азарт присущ был обеим характеристикам.
Это было еще одно то самое, что объединяло их, непохожих и в чем-то противоположных. Себастиану потребовалось время, чтобы понять это, а Джим, казалось, видел с самого начала.
В своих играх с Шерлоком Мориарти совершенно забывал про чувство меры, если оно вообще было ему знакомо, и Себастиана слегка тревожило то, чем такая невнимательность могла обернуться.


Дверь спальни распахнулась, Джим прошел быстро к кровати и принялся подбирать с пола вещи Дженни/Джесси.
Моран приподнялся на локте, пытаясь рассмотреть его сквозь темноту.
– Выметайся! – Джим потряс сонную девушку за плечо и впихнул ей в руки одежду. – Вали отсюда.
Дженни/Джесси или как ее там, подскочила как ошпаренная, прикрывая грудь кофточкой.
– Вот, держи деньги, вызовешь такси. Давай, проваливай! – Джим скинул обувь, куртку и юркнул на освободившееся место, как только девушка вскочила с постели.
–Долбанный педик! – Дженни/Джесси выбежала из комнаты.
Моран не обратил внимания на грохот захлопнувшейся двери, выкапывая из-под одеяла нежданного визитера.
Джим лежал на боку неподвижно, тупо уставившись в стенку. Потом резко схватил Басти за запястье, укладывая его руку себе на грудь и прижимаясь к нему спиной.
– Что с тобой?
Моран чувствовал под ладонью дрожь и частые рваные вдохи.
Джим тихонько взвыл, его скрутило и затрясло. Он уткнулся лицом в подушку, давясь рыданиями и задыхаясь. Всем существом он воплощал боль. У Себастиана оборвалось что-то внутри. Давно похороненные им чудовища восстали, и теперь сжимали горло своими телами.
Басти не знал, что делать с женскими истериками, а истерящим новобранцам обычно давал затрещину, чтобы привести в чувства. Но тут требовалось иное.
Нежность одержала победу первой. Наверное, так бывает, когда отец впервые берет на руки новорожденного сынишку: самые непрошибаемые аскеты и циники теряют всю напускную суровость, отпуская эту волну и, осторожно поддерживая головку младенца, смотрят на него, неуверенно и ласково, осознавая привязанность к этому нелепому еще, но родному существу. Если они не идиоты, бросающие своих беременных подруг, конечно. Себастиан признавал себя идиотом, но сейчас в нем рухнули с противным скрежетом отстраненность и безразличие. Боль Джима пропитала его, выжимая резкость, вытесняя саркастичность и расколотив одним сдавленным протяжным стоном все баррикады принципов.
Второй с развалин спустилась ласка.
Себастиан притянул к себе Джима, отрывая его от подушки и поворачивая на бок.
– Ну, тихо… тише… – он погладил его по спине, потом просунул локоть ему под плечи, приподнял, уложил к себе на грудь. Джим беззвучно рыдал, вздрагивая, и Басти готов был выть волком, от собственного бессилия. Он прижал Джима к себе крепче, одной ладонью поглаживая по волосам и тихонько укачивая:
– Все, все, я с тобой. Тише, – Басти не был силен в разговорах, а утешать тем более не умел. – Хочешь, на море поедем? На Бали? Будем валяться на песке и есть лобстеров. А в шторм пойдем купаться, когда волны огромные. Или можем не на море. К черту море, лучше поедем в Швейцарию, в горы. Будем из сторожки палить по оленям. Или по лыжникам, если тебе это больше понравится.
Джим перевернулся на живот и уткнулся носом Морану куда-то в подмышку. Басти почувствовал горячие капли, скатившиеся по его боку. Он наклонил голову, прижимаясь губами к темной теплой макушке, и продолжал поглаживать свое личное чудо по спине сквозь тонкую ткань футболки.
Таким, как Мориарти, нельзя было показывать свою слабость никому. Просто одно то, что она существовала. Слабость – отличная мишень для врагов. Прямой путь в могилу. И Себастиан со смесью страха и восхищения наблюдал, как Джим отпускает себя в его объятьях, не опасаясь показаться беззащитным.
На самом деле весь самоконтроль и военная выдержка Морана пасовали перед этим человеком. Скажи полковнику кто-то лет восемь назад, что он будет задыхаться от желания к другому мужчине, этот кто-то рисковал бы остаться без нескольких зубов. Себастиан был весьма не толерантен к проявлениям таких связей в армии, и уж точно раньше не замечал за собой влечения к представителям мужского пола. Но от осознания того, что самый опасный человек в Европе, обладающий гигантской властью и возможностями, способный одной sms оборвать жизнь самого премьер-министра (Джим даже хвастал – как), обрушить рынки нескольких европейских стран или просто взорвать половину Лондона, если ему будет скучно – вот этот самый человек может сворачиваться трогательным комком у него под боком, щекоча дыханием, от осознания того, насколько этот человек доверяет Себастиану, открыт перед ним и привязан к нему – да, сносило крышу, как от самой забористой афганской травы. Вероятно, наступил момент передозировки, когда простое желание оттянуться переросло в настоящую зависимость. Моран терял и менял форму, становясь пластичным, как нагретый воск, в руках Джима, растворяясь в этой близости.

Джим постепенно успокаивался. Он расслабился, теснее прижимаясь к партнеру всем телом.
Себастиан хотел спросить, что такого с Джимом делали, но вовремя прикусил язык: вряд ли стоило возвращаться к подробностям. Вместо этого он протянул руку, нашарил свою футболку на изголовье кровати, куда Дженни/Джесси зашвырнула ее вечером, и осторожно промокнул щёки и подбородок Джима. Взъерошенный и зареванный босс выглядел крайне умильно.
Третья воскресшая победительница промаршировала по руинам сомнений, разбив их в пыль. Теперь Себастиан мог точно назвать ее имя, но боялся делать это.
– Ты со мной, как с ребенком… – Моран почувствовал кожей улыбку.
– С ребенком не делают так, – Басти перевернул свое чудо на спину, нависнув над ним, и поцеловал, задевая челкой его глаза, отчего Джим жмурился и смеялся.

****
– Все, теперь окончательно отпустило, – Джим появился из ванной раскрасневшийся и обернутый полотенцем. С влажных волос на плечи капала вода. – Дай второе, а?
Достав еще одно полотенце, Себастиан сам накинул его Джиму на голову, осторожно промокая разлохмаченные пряди. Тот довольно прищурился. Моран сдвинул полотенце на его шею, притягивая к себе за края, прижимаясь к горячей коже, пахнущей его собственным гелем для душа.
– Так соскучился? – Джим улыбнулся, обнимая Басти одной рукой, а другой распуская края полотенца на поясе. – Я вообще не против еще одного раза, если ты настаиваешь, большой парень. Только у тебя вода горячая закончится.
– Джим, – Себастиан шагнул назад, увлекая босса за собой, и опустился на край постели, усаживая его себе на колени, лицом к лицу, – не делай так больше. Пожалуйста.
– Не делать чего? – казалось, тот откровенно удивился прозвучавшей просьбе.
– Не рискуй жизнью понапрасну, – Моран прижался ртом к его шее пониже уха, ловя губами стекающие с волос капельки.
Джим сначала напрягся, потом внезапно прильнул всем телом, обнимая обеими руками за шею.
– Я не… да нет, со мной там ничего такого не делали. Я читал многое про средневековые пытки, знаешь, наши спецслужбы никогда не будут получать информацию при имеющейся степени гуманизма и полном отсутствии изобретательности. Я сумел узнать все нужные мне детали, хотя нёс такую ахинею, что самому смешно. Представляешь, – он хохотнул, – они все еще верят в глобальное обрушение и все такое, даже когда Голливуд обстебал это в своих боевиках.* Просто держаться так долго… ну, надо было спустить пар.
– Все равно.
Джим отстранился, поддел партнера пальцами под подбородок, подняв его голову, так, чтобы заглянуть в глаза.
– Не-не-не, Басти, ты серьезно? Послушай… Это плохая идея, – он расстроено покачал головой. – Не надо.
Моран рассмеялся невесело и уткнулся лбом Джиму в плечо.
– Поздно.
Они молчали какое-то время, потом Мориарти, словно очнувшись, мотнул головой и толкнул Морана, опрокидывая на постель и устраиваясь сверху.
– Не премину этим воспользоваться.
________________________________
* – имеется ввиду «Крепкий Орешек 4», где один хакер устроил «обрушение», парализовавшее жизнедеятельность города.


****
Первое событие в череде последующих, свернувшихся для Морана в тугой клубок, произошло на Пасху.
Ему пришла sms с адресом, и полковник уже через полчаса поднимался по ступенькам дома на Бикенхолл Стрит, в двух кварталах от известной ему Бейкер Стрит.
Дверь оказалась не запертой. Современный дизайн квартиры и обилие дорогой бытовой техники до понятия роскоши дополнял огромный аквариум высотой в половину стены, возле которого, упершись ладонями в колени, склонился Джим.
– Интересно, она застряла? Можно ее вытащить, как думаешь?
Моран подошел ближе, рассматривая стеклянную конструкцию, высящуюся на встроенной в стену консоли.
– Это что?
Джим обернулся через плечо и уставился на полковника с видом крайней озабоченности.
– Проблемы со зрением? Это аквариум с южноамериканскими астронотусами тигрового окраса. Почти пираньи, но посимпатичнее. Нравится?
– Зачем? – привычно откликнулся Себастиан, разглядывая здоровенных шоколадно-золотистых рыб, вальяжно рассекающих воду.
– Зачем-зачем... – передразнил Джим и постучал пальцем по стеклу. – В моем положении твое "зачем" легко объясняется моим "хочу". Мне захотелось рыб, и я купил себе аквариум. Они очень умные и хищные. Такие же тигры, как ты, только в воде. Вон смотри, одна забилась за фильтр. Полчаса там торчит. Думаешь, застряла?
Себастиан заглянул в аквариум сбоку.
– Она просто спряталась. Ты ее напугал. Посидит и вылезет, раз умная. Кстати, – он вернулся к Джиму и шлепнул его пониже спины. – Достал уже со своими тиграми. Заканчивай.

Мориарти рассмеялся и утащил полковника за руку на диван.
– Потому что ты тигр и есть! Шерлок завел себе песика-Джонни, а у меня – тигрище. Круче я, или как?
– Детский сад. Вы еще совочками померяйтесь…
Джим оборвал фразу глубоким поцелуем, затем отстранился и подхватил со столика нэтбук.
– Смотри, что покажу! – он откинулся на спинку дивана, удерживая лэптоп на согнутом колене. – Знаешь, что это?
– Я историк по образованию, если ты забыл, – Себастиан подал боссу одну из двух кружек с кофе, дожидавшихся внимания на столике, и заглянул в экран, где была открыта вкладка с информацией о королевских регалиях. – Могу сказать, для кого она была изготовлена.
– Ты – кто? – Джим фыркнул и рассмеялся. – Нет, что, правда?
– Исторический факультет, кафедра современной истории. Инициатива папаши, естественно.
Джим фыркнул снова и развернул нэтбук экраном к себе.
– Тогда ты можешь представить, сколько стоит эта деточка?
– Примерно. Но ее невозможно продать целиком, – Себастиан опустил свою кружку на подлокотник и прокрутил страницу вниз, осторожно ведя пальцем по тачпаду. – Разобрав, тоже сложно.
Мориарти пренебрежительно усмехнулся и уткнулся в компьютер носом. Как он до сих пор не испортил себе зрение, имея привычку смотреть на экран чуть ли ни прижавшись вплотную, оставалось загадкой.
– А теперь на бис: как бы ты ее предложил выкрасть? – Джим отчеканил что-то на клавиатуре и захлопнул лэптоп. – План действий?
Себастиан задумался на несколько секунд, прикидывая варианты. Видимо, это был какой-то вид проверки.
– Внедрение в систему охраны сокровищницы, отключение сигнализации и камер, пара ребят, которые вынесут нужное.
– Нууу! Это грубо и пошло! – протянул Джим в верхнем регистре, так что у Басти в ухе зазвенело от этого "Ну".
– Что бы ты знал, я такой, – Моран допил кофе, – Твои идеи, босс?
Джим отставил компьютер и одним плавным движением скользнул полковнику на колени.
– А я знаю, что можешь быть изящнее, – промурлыкал он. – Но с другой стороны, за то и ценю. Ты опускаешь меня на землю. Хорошо, перейдем дальше. Тебе знаком Пентонвиль?
– Бог миловал.
Джим рассмеялся и чмокнул любовника в шею.
– Нужно устроить масштабный побег. Как?
Басти с чувством приложился затылком об кожаную спинку дивана.
– Да что б я знал! Проще всего так же подкупить охрану, чтобы сняла систему защиты. Но возможно ли?
– Подкупить можно кого угодно, надо знать, чем платить, – Мориарти просто светился. – Теперь английский банк…
– Ты решил во все три вломиться?
Джим рассмеялся довольно и притянул Морана к себе за ворот футболки.
– Я могу вломиться куда угодно и взять что угодно. Если захочешь, я для тебя станцую стриптиз в Тауэре, только потому, что могу это сделать. И я хочу, чтобы все об этом узнали.
– Так… я начинаю понимать, – Басти отодвинул партнера, удерживая его за локти. – Как ты сказал – дорожка к единорогам?
– Да ты умница у меня, – Мориарти ухмыльнулся хищно, гипнотизируя взглядом. – Не зря я в тебя столько вкладывал… Все эти взломы – это ерунда! Мажорство! Важно совсем другое. Ледышка уже знает, что у меня ключи от всех дверей, теперь я хочу потрясти связкой перед носом у тех, кому эти ключи могут оказаться интересными. А потом, ты знаешь, что произойдет? – Джим обхватил ладонями лицо Себастиана, притягивая к себе снова, и прошептал: – Я исчезну!

Иногда откровения босса настораживали, порой немного пугали. Мориарти часто играл словами, употребляя иносказание в самом прямом смысле, а действительность облекая в форму сказок. Моран как раз задумался, что Джим имел в виду под своим исчезновением, но ход его мыслей бесцеремонно был прерван стаскиванием с него футболки. В последнее время босс предпочитал вести «переговоры без галстуков». И не только без них.

– Это твоя новая квартира.
– Мне и старая нравилась.
– Нет, слушай, – Джим прижал кончики пальцев к губам Басти, и тот не смог удержаться, чтобы не поцеловать их. – Это точка. Игра началась, полковник, – в глазах Мориарти промелькнуло предвкушение. – Это пролог. Тебе придется вести свою партию в одиночку. Без права на ошибку, знай. Я буду играть свою, пока мы не пересечемся. Эта квартира оформлена на тебя, ты можешь не жить здесь, но появляйся каждый день. Рыб будешь кормить.
– Вот так и знал.
Джим усмехнулся и взъерошил волосы Морана, проводя пальцами от шеи к макушке.
– Уверяю тебя, это не самое сложное задание. Вот, – он залез одной рукой в карман пиджака и извлек небольшой бархатный мешочек, устроив его на своей ладони. Моран распустил завязки, и на черной ткани заблестели довольно крупные, прозрачные как вода, камни.
– Сколько бюджетов стран третьего мира здесь? – Себастиан осторожно вытащил один из бриллиантов, рассматривая на свету.
– Не считал, – Джим тоже взял себе камушек, и спрятал его в крохотный тканевый футляр. – Мне, собственно нужен только этот. Остальные – тебе.
Себастиан непонимающе глянул на босса, убрав драгоценность к ее собратьям.
– Это гонорар за предстоящую операцию, – Джим забрал мешочек с камнями и отложил его на кофейный столик. – Оплата вперед. Я, возможно, не смогу заниматься этим после, предвижу некоторые сложности. Я дам тебе координаты людей, через которых эти стекляшки можно обналичить. Положишь их пока на хранение в банковскую ячейку. Туда же документы, которые я для тебя подготовил. А вот теперь слушай внимательно.
Джим спрыгнул на пол и начал нервно расхаживать по комнате, поддерживая свою речь активной жестикуляцией и распаляясь все больше.
– Тебе предстоит возглавить группу наемных убийц высочайшего класса, которых я собрал со всего евроазиатского континента. Ваша задача – держать в поле зрения все действия Холмса, каждый его шаг, каждое движение. Ни один волосок не должен упасть с его головы, что бы ни происходило вокруг. Его доктора тоже касается. Всем остальным твоим подручным будет дана ложная легенда о некой ценности, которую я передам Холмсу на хранение. Держи язык за зубами, Себастиан, я говорю это только для тебя. Все они, эти киллеры, пресса, полиция – это пешки в моей игре, они зажмут белого короля на «h-8» и лишат его поддержки. Ты – кое-что потяжелее, я бы сказал, что ты мой слон. Но главную роль во сне черного короля сыграет королевская пешка. Я зову ее Ричард Брук.

Мориарти рассмеялся и провел ладонью по волосам. Его речь обладала гипнотическим эффектом, заполняя растекающимся от слов безумием каждый атом материи вокруг, и мир начинал сходить с ума, устремившись спиралью к центру черной дыры, следуя за его движениями. Захваченный собственной выдумкой, Джим мог не замечать, что налетает на мебель или роняет что-то: он рассекал собой пространство, не заботясь о творящемся разрушении.
Рыбы в аквариуме дернулись и залегли на дно, когда Мориарти, проходя рядом, задел конструкцию плечом. Ковер от пятна кофе Моран спас, забрав кружку с края кофейного столика, мимо которого пронесся увлеченный повествованием гений, продолжавший со вкусом излагать детально продуманный план.

– Первая часть партии: я делаю Шерлока звездой. О нем говорят таблоиды, он на первых полосах газет и интернета. Дело с картиной будет первым в череде, с этим легко справиться. Я подготовил ему множество задачек, которые поспособствуют наращиванию слухов и сплетен вокруг его сиятельной персоны. Второй этап – я проверну ограбление века и сдамся…
– Так, стоп, – Моран встал вовремя, чтобы перехватить Джима, завершавшего третий круг по комнате, и усадить снова рядом с собой. – Это уже было. И ничем хорошим не закончилось.
Мориарти попытался выдернуть ладони из хватки снайпера, но предсказуемо не преуспел. Несколько секунд он прожигал Морана абсолютно безумным невидящим взглядом, а потом стих и сник внезапно, уронил голову поверх их сцепленных рук, прижимаясь лбом к запястьям Себастиана. Тот сполз с дивана на пол, опустившись перед Джимом на колени.
– Ну почему, почему ты такой… – Джеймс тянул звуки с интонацией великого страдания в голосе. – Боже! – он поднял голову, встретившись взглядом с Мораном, и нарочито надулся. – Ты становишься заунывным! Естественно, мне ничего не угрожает. А если ты дослушаешь, то поймешь почему. Я на эту операцию всех своих лучших людей собрал: большой спектакль, много актеров. Пока я буду прохлаждаться на предварительном следствии, вы с ребятами вычислите, ну не без моей помощи, разумеется, кто войдет в коллегию присяжных, и, как тебе уже привычно, заставите их выполнить наши требования. Полное и безоговорочное оправдание величайшего преступника XXI века. В прессе говорят: ай-ай-ай, Шерлок, но ты же называл его виновным, а суд счел иначе. И вот она, упала искорка сомнения, – Джим высвободил одну руку и легонько щелкнул Басти по носу, – из которой я, оправданный и невиновный, раздую настоящий пожар. И Шерлок сгорит в нем вместе со своей разбухшей репутацией, со всеми, кто ему дорог, со всем! – он с победоносным видом хлопнул Себастиана раскрытой ладонью по макушке. – Гениальный же план, а ты почему-то трясешься!

Моран поднялся и отошел к окну. На улице светило весеннее яркое солнце, резко контрастировавшее с настроением полковника. Задумки Мориарти редко давали осечки. Предсказуемо заныли все шрамы на спине. Редко, но все же. В воодушевленном состоянии Джим часто забывал об элементарной безопасности. Чтобы такие моменты не закончились фатально, Джиму нужен был Себастиан, он сам это признавал. Но теперь босс перераспределил игроков, открывая тылы. Морану привычнее и спокойнее было бы следовать за Мориарти, находясь в тени. А ему фактически предложили руководить операцией. При этом Джим, вероятно, не ведал что творил, воспринимая тюремное заключение, как отдых в пансионате.
Моран перехватил руку, появившуюся у него из-за спины и скользящую по животу. Некоторое время они просто молчали, разглядывая сквозь стекло ярко-голубое небо, изрезанное линиями проводов.
– Я знаю, в чем тут дело, Басти, – голос у Джима был тихим и серьезным. – Ты уж прости, но сентиментальности нет места в моем новом деле. Мы играем до конца. Либо Шерлок возьмет верх надо мной и уничтожит, либо я вознесу его на вершины и низвергну с них. Раз и навсегда. Но это должно решиться. Хотя обидно, конечно, что так. Без него станет невыносимо скучно.
– Закажи мне себя, – Моран смотрел на свет практически не моргая, впитывая его зрачками – То-то повеселимся.
– Не-е, – Джим обхватил его второй рукой, прижимаясь щекой к спине над лопатками. – Нет, не выйдет. Ты все давно испортил. Если бы не твой чертов смысл во всем, что ты делаешь, то может быть. Если бы ты был способен на безумие. Но у тебя нет причин меня убивать, я же знаю. А значит, не поверю, даже если буду у тебя на мушке. И это скучно.
– Ну, извини, что разочаровал, – Моран вывернулся из его объятий и ушел на кухню проверять содержимое холодильника. Собственно, нужно было заняться хоть чем-то, только не находиться некоторое время рядом с Джимом.
Острое желание врезать ему чем-нибудь тяжелым по гениальной голове, сгрести в охапку и увезти куда-нибудь в Пуэрто-Кортес, желательно, без средств связи, затуманивало голову далеко не впервые. И Себастиан всерьез раздумывал – стоит ли оно того. Перспектива глушить ром, валяясь на берегу Карибского моря, прельщала куда больше, чем погони за частным детективом. Но Моран знал, что Джим его идеи точно не одобрит, а насилия и неподчинения не простит. В очередной раз пришлось запихать куда подальше желание одарить босса безопасностью раз и навсегда. В конце концов, это бриллианты можно хранить в сейфе. Людей не стоит.
Себастиан вернулся в гостиную с бутылкой бренди, найденной в баре.
– Рассказывай подробнее, что там с киллерами.

– Слушай ты, Тайсон, – Джим попытался выбраться из-под расслабленного тела, вжавшего его в простыни, приподнявшись на руках. Но попытка потерпела фиаско. Рухнув носом в подушки, Джим зашипел, как рассерженный кот. – Это Ван Гога считали гением и без уха. Мне не пойдет, я тебя уверяю.
Себастиан усмехнулся и откатился на бок, позволив любовнику подняться.
– В тюрьме с тобой обращались нежнее?
– Ты удивишься, но в тюрьме меня не трахали и не кусали за уши! Дай телефон, – Джим обернулся одеялом и принялся набирать сообщения.

Обещанного стриптиза не случилось, но танец с огнетушителем перед троном Джим исполнил. Судебные разбирательства заняли три недели, учитывая, что все доказательства, включая записи с камер видеонаблюдения, были в распоряжении следствия с самого начала.
Моран отслеживал слухи, поползшие в криминальном мире. Код, с помощью которого, как говорили, Мориарти удалось проникнуть в три самых охраняемых объекта Лондона, интересовал очень многих влиятельных лиц, и вокруг сети Джима начала стягиваться петля.
То, что никакого кода не существовало, хранилось в строжайшей тайне. Исполнителям, устроившим обрушение систем безопасности в сокровищнице, тюрьме и банке, были предоставлены несколько веских причин, чтобы держать рот на замке. В итоге Мориарти был официально назван кибер-гением, совершившим самый крупный компьютерный взлом.

В назначенный день Моран возглавил операцию «Адвокат», в результате которой у родных и близких двенадцати членов коллегии присяжных, выбранных на дело Мориарти, внезапно исчезли или перестали работать телефоны и все другие средства связи. Кто-то из них был задержан на работе, кого-то навестили работники социальной службы. Двоих старших детей главы присяжных миссис Уильямс совершенно случайно пригласили на открытие детского развлекательного центра.
Ни один из членов коллегии, получив по кабельной сети в отеле предупреждение о том, какой вердикт следует вынести по делу Джеймса Мориарти, не смог связаться с дорогими ему людьми в тот день, и процесс завершился очень быстро единогласным «не виновен».
Оставалось только посмеяться над перепуганными людьми, к середине дня обнаружившими своих близких целыми, невредимыми, и абсолютно недоумевавшими, почему их родственники подняли такую панику.

Мориарти явился в свою квартиру через несколько часов после суда.
– Ненавижу тюрьмы! Гребаные тюрьмы, я хочу ванну! Басти, напиши всем, через час связь по скайпу, новые указания! Ты, кстати, кормил моих рыб?
Босс начал с обуви и избавлялся от одежды по дороге в ванную комнату, оставляя за собой шлейф из пиджака, галстука, сорочки. Брюки он тоже снял на ходу, отпинав их в сторону, дальше уже из-за двери полетело белье.
– Ненавижу! – из крана полилась вода, заглушая другие звуки.
Себастиан размышлял несколько секунд, потом сгреб одежду босса, запихнул ее в мусорный пакет и вынес на улицу к бакам. Вряд ли Джиму снова захотелось бы надеть этот костюм.

В ванной Джим заснул, и проспал там пока, спустя условленный час, Моран не извлек его из остывшей воды и не отнес в постель, где, впрочем, босс существенно оживился, и сеанс связи с подчиненными пришлось отложить.

– Я сегодня вечером еду на телестудию записывать пилот, – Джим завершил sms переписку и швырнул телефон в кресло. – Проследи, чтобы твои новые друзья не дергались раньше времени и сообщай мне обо всех, кто будет интересоваться моей скромной персоной ближайшие два дня, мне нужно найти какого-нибудь особо въедливого журналиста. Телефон оставляю тебе, сыграешь роль моего агента.
– Повышение от снайпера до агента короля преисподней? – валяться без одеяла было прохладно, и Моран затащил личную грелку обратно в постель, обхватив за плечи и повалив на себя. Джим ткнул его локтем в живот, выражая неудовольствие от проявленной грубости, и тотчас свернулся под боком, устроив голову у Морана на плече.
– Агента ведущего детского телешоу.
– Это понижение.
Джим завозился, устраиваясь удобнее и расправляя перекрученное одеяло.
– Я тебя уверяю, золотце, что нет. Очень важная миссия. Не проколись. А теперь – цыц! – я буду спать, и не вздумай меня тормошить до пяти.

Через пару минут Джим уже спокойно посапывал, а Себастиан рассеянно гладил его по спине.
После нескольких недель в гостях у спецслужб, Джим первое время разговаривал во сне, выдавая что-то вроде «Это был джем, мама, почему ты мне не веришь?!» и прочую подобную чушь, выскакивая из сна резко, задыхаясь, в поту и с бешеным пульсом. Потом несколько часов шатался по квартире бледным привидением, отказывался есть или выходить на улицу, и снова проваливался в свои кошмары, причем заснуть мог буквально в любом положении. Себастиан тогда всерьез задумался о перспективе пригласить психолога, даже, если бы потом этого психолога пришлось убрать лично. Но Джим предугадал его намерения, отшутившись, что сам может «прочитать» любого специалиста по мозгам и довести до сердечного приступа. Спорить было бесполезно, а кошмары у Джима прекратились внезапно, словно по щелчку внутреннего переключателя.
Себастиан опасался, что после суда подобное состояние может вернуться, но Джим дрых с видом человека, выполнившего долг перед человечеством авансом на десять лет вперед, и полковник не заметил, как его тоже сморило под мерное дыхание партнера.
Когда Себастиан проснулся, босса дома не было.

****
Моран позвонил Джиму и отчитался, что эстонский и албанский киллеры заняли наиболее выгодные позиции рядом с квартирой Холмса, Дьяченко отслеживала все передвижения детектива на машине, а их давнего наблюдателя в Скотланд-Ярде удалось перевести в отдел Лестрейда.
Джим заметно нервничал во время разговора, словно торопился куда-то. В итоге он извинился, сказав, что его ждут на студии, и он должен бежать. Правда, через восемь минут сам перезвонил Себастиану и, быстро выпалив адрес, попросил приехать.

Квартира оказалась крохотной и насквозь женской: светлые обои, куча безвкусных картин и фотографий на стенах, лесенка с резными перилами, ведущая на второй этаж, где умещалась только кровать да туалетный столик. Всюду подушечки, открытки, несколько торшеров. Обстановка категорически не соответствовала изысканному вкусу Джеймса, и Себастиан всерьез опасался, что по окончании дела босс просто взорвет этот домик ко всем чертям, чтобы отомстить за оскорбление эстетических чувств. Но Мориарти как такового в квартире не обнаружилось – вместо него был Ричард Брук.
Ричард отличался от Джима буквально каждой мелочью. Брук воплощал в себе образец невротика, совмещенного с мягкотелым подкаблучником. Моран застал его на узкой кухонке за нарезкой салата. Ричард был правшой, и, в отличие от Мориарти, в его движениях не было ни грамма грации и кошачьей пластики. Неловкая улыбка, резкие торопливые шаги, тотчас протянутая для приветствия рука вместо ставшего привычным поцелуя. Моран ответил на рукопожатие и расположился на диване в гостиной, дожидаясь, пока босс закончит с готовкой. Взлохмаченный, одетый в кремовую рубашку-поло, Ричард производил впечатление совершенно домашнего беззащитного существа. И Моран знал, что именно на подобный эффект был рассчитан образ выдуманного актера.
– Ты голодный? У Китти много работы, она ужинает в кафешках, так что тут с продуктами не густо. Что тебе сделать, чай или кофе? Выпить, боюсь, тоже нечего… – что у Брука осталось с Джимом общего, так это умение тараторить не затыкаясь, хотя и голос и интонации различались разительно.
Ричард притащил миску салата с торчащими из нее двумя вилками и устроился на диване рядом с Себастианом.
– Чайник сейчас закипит, ешь пока.
Джеймс вообще ел мало, а порой забывал питаться по несколько дней, так что Морану приходилось иногда просто напросто кормить его с рук, чтобы гений не довел себя до голодного обморока. Это было крайне забавным занятием, особенно во время переговоров с партнерами, когда Мориарти, развалившись в кресле, как восточный визирь, увлеченно рассказывал ошалевшим гостям детали операции, в то время как Моран разворачивал по одной его любимые конфеты с миндалем и скармливал прямо из пальцев, пачкаясь в шоколаде. Как босс не умер с голоду до встречи с полковником, для Себастиана оставалось загадкой.
Ричард же уплетал простую домашнюю еду за обе щеки, удерживая миску на весу, и эта черта тоже была настолько гармонично вплетена в новый образ, что легко верилось в Брука – настоящего и реального, жившего всегда своей собственной непримечательной жизнью, и однажды нанятого Шерлоком Холмсом для воплощения роли криминального гения. Вот только Брук был Себастиану совершенно чужим.

– Ну, к делу, – теперь Ричард мыл посуду в глубокой круглой раковине, составляя чистую на край. – Понадобятся водитель, минивен и наблюдатель. Тот, кто проникнет в школу и вытащит оттуда детей, уже подготовлен и проинструктирован. Тебе остается только убрать потом пособников, чтобы ни одна тварь не могла засвидетельствовать, что похищение провел не Шерлок.
Говорил Мориарти голосом Брука.
– Так же продолжай отслеживать душку Холмса и его доктора, чтобы ни один из наемников не успел выяснить у него подробности про ключ. Прессу мы уже подготовили, пешка на «е-8» превращается в черного ферзя.
Джим вернулся на диван с двумя чашками чая, передал одну Басти и сел поодаль, будто было важно сохранять между ними максимальную дистанцию.

– Ты шестого уезжаешь?
Себастиан непонимающе воззрился на босса, прикинув в уме, что он мог забыть из череды сложносочиненных планов, и какие из них относились к шестому июня.
– Шестого, – Джим говорил с таким участием в голосе, словно успокаивал душевнобольного. – Твой день рождения. Я думал, ты захочешь съездить в Оксфорд к приятелям.
– А это, – Моран усмехнулся и отвел взгляд. – После того, как шестого при высадке на один объект в Афганистане у моего друга не раскрылся парашют, двоих из отряда подстрелили, и пока мы их вытаскивали, еще двое подорвались на растяжке, а потом мы ночь провалялись в сточной канаве, ожидая эвакуации, и после все слегли с дизентерией – я день рождения не праздную.
На лице Брука отражалось искреннее сочувствие.
– Но ты ведь тогда выжил? Разве это не лучший подарок от жизни?
– Да, это, пожалуй, самый заебенный подарок, который я получал, правда, упаковка была дерьмовая. Ребята шутили, что капрал Моран закатил самую охуенную на их памяти вечеринку, но просили не повторять.
Ричард понимающе вздохнул.
– Я тоже не праздную, на самом деле, лет с четырнадцати, с тех пор, как мама умерла. Вся эта шумиха в основном нужна была ей, а меня напрягала. Мне и пригласить-то особо было некого.
Моран абсолютно не представлял, рассказывал ли Джим на самом деле о себе, или на ходу сочинял историю выдуманного Брука.
С Ричардом легко было говорить: он умел слушать, кивать в нужных местах, вежливо улыбаться и воплощал собой идеальную домохозяйку на телефоне. Но Себастиану он был неприятен.
– Джим, у тебя тут есть оружие?
– Ричард, не забывай, – Мориарти прищурился, – Зачем бы оно мне?
– Твой ключ интересует не только Шерлока, – Моран подался вперед, чтобы говорить тише. – Неделю назад засекли наблюдателей из Китая и Кореи, позавчера на базе был предотвращен взлом данных, судя по коду, работали американцы. Твои партнеры могут сильно расстроиться, узнав, что никакого мистера М не существовало. Вопросы придут задавать Бруку.
Джим почесал нос и задумчиво огляделся.
– Это-то понятно… Ладно, значит нужно усилить наружку. В конце концов, не самому же мне отстреливаться. Это не вписывается в имидж.
– Джим… – Басти потянулся к нему, но был остановлен упершейся в плечо ладонью.
– Послушай, – во взгляде Ричарда читалось что-то похожее на брезгливость, – Китти скоро придет, тебе лучше уйти. Я ей не говорил про тебя, а мы вроде как с ней встречаемся, так что не надо. Я понял про наблюдателей. Ты доведи до конца то, что я поручил. Если будешь нужен, я позвоню.

****
Позвонил Мориарти посреди ночи и потребовал забрать его из бара в Челси. Перспектива пилить через весь город не особо прельщала, но Морана поднял на ноги и заставил вытряхнуться на улицу обеспокоенный тон босса.
На съезде с моста Эбери Себастиана неожиданно остановил полицейский.
– Ваши права, сэр? Вы знаете, что проехали на красный свет?
Задержка была нежелательной, Моран и так добирался более часа, хотя пробок в ночном Лондоне не было.
– Эм.. простите… – актер из Себастиана был неважный, но кое-чего он от Джимми поднабрался. – Понимаете, офицер, позвонила бывшая – сынишка загремел в больницу с передозом. Придурок малолетний… я, наверное, просто отвлекся…
Полицейский замялся на мгновение.
– В какую больницу вы едете, сэр?
– «Роял Марсдон», – это было практически напротив нужного бара.
– Хорошо, – офицер вернул Морану документы. – Знаете, у меня самого сын тоже подросток… Сколько вашему?
– Четырнадцать, – Себастиану удалось изобразить искреннее волнение в голосе, хотя он не представлял, насколько еще его хватит.
– А моему шестнадцать. Тот еще разгильдяй. Езжайте, сэр, но внимательней, пожалуйста. На второй раз не прощается.
Моран благодарно кивнул и медленно вырулил на Пимлико Роуд. Злополучный светофор никак не выходил из головы. На Сатерленд точно был зеленый свет, на двух перекрестках до этого светофоров не было, а проскочи он на красный где-то раньше, его бы остановили до моста…
Полковник заехал на стоянку радом с больницей, мысленно попрощавшись со ставшим уже таким родным «Ровером», дошел до стойки регистратуры, задал пару бессмысленных вопросов, был отправлен дежурной медсестрой в небольшой коридор для ожидания. Ждать Моран никого не стал, избавившись в уборной от куртки и нацепив бейсболку, пробрался к лестнице, поднялся на крышу, перебежал на соседнее угловое здание, спустился по пожарной лестнице вниз, пересек дорогу и оказался ровно напротив дверей «The Crown», где за стойкой, нетерпеливо постукивая пальцами по бокалу бренди, ждал Джим.
– Прости, сбрасывал хвост. Пришлось петлять, – Моран опустился на табурет рядом и жестом попросил у официанта вторую порцию напитка. – Как тебя сюда занесло?
– Доехал на автобусе, – Мориарти медленно покачивал стакан, перекатывая на дне подтаявший лед. – Шерлок в гости зашел, пришлось смываться.
– Что, к Китти? – Себастиан тут же прикинул в голове маршрут, которым передвигался босс. – Кого-нибудь заметил?
Мориарти покачал головой, и поднялся. Моран нацепил на него свою бейсболку, вызвал такси на угол Кингс Роуд в нескольких кварталах от бара и вывел босса дворами, внимательно присматриваясь к малейшему шевелению на окрестных крышах.
– Ты можешь идти за мной и не высовываться? – Джим совершенно не заботился о скрытности, и полковник оттолкнул его в тень подворотни, отметив краем глаза подозрительный блеск в окне дома через дорогу. – Давай сюда.
– Нет, золотце, это тебе лучше держаться за мной. Ребят, которые сели тебе на хвост, интересует код в моей голове. А значит, я им нужен живым, а тебя выгоднее убрать, чтобы не мешал меня сцапать. Так что заткнись, детка, и давай уже ловить тачку, – Джим потянул Морана за рукав, вытаскивая из дворов на оживленную улицу, по которой и ночью тек торопливый поток машин.
Моран заслонил его собой, закрывая от высящихся за спиной зданий и тех, кто мог в них находиться, пока Мориарти подзывал такси.
– Ты – охраняемый объект. Не мешай мне выполнять мою работу, – Себастиан перехватил босса поперек груди, прижимая к себе вплотную, и окидывая взглядом соседние строения в поисках угрозы.
В два часа пополуночи редкие кэбы еще развозили молодежь из клубов, так что такси подъехало быстро.
– Я твой начальник, так что не перечь мне, – Джим дернулся вперед к притормозившей у обочины машине и нырнул в салон.

Сменив два такси, они, наконец, выбрались в центр, где Себастиан поймал кэб до дома на Бикенхолл.
В салоне было тепло, и Джим растекся по сидению, привалившись к плечу полковника. Он рассматривал мелькавшие за окном вывески, рассыпавшиеся в отражении разноцветными бликами, с абсолютно потерянным видом.
– А выходит, что я сломил его, – голос у Джима был не то удивленным, не то расстроенным. – Я обернул против него все: в прессе разгромили его репутацию, полиция травит его как зверя, даже старший братец не сунется помогать, потому что сдал мне его с потрохами в обмен на платье голого короля. Черт… я правда… Правда сокрушил его? – Джим запрокинул голову, заглядывая Себастиану в глаза, и будто бы ища поддержки или одобрения. – До отвратительного странно… это оказалось слишком просто, чтобы упиваться триумфом. Противно даже, насколько просто… Я думал, – Джим отстегнул ремень безопасности и сполз ниже, опустив голову Морану на колени, – что придется наизнанку вывернуться, а все вышло так просто…
– Тебе сейчас так кажется, – Себастиан придержал босса за плечи, когда такси повернуло на Парк-Лэйн. – По мне, так ты примерно это и сделал.
– Ты имеешь в виду Брука? – Джим чуть приподнял голову, но потом снова рухнул полковнику на колени, упираясь затылком ему в живот. – Он тебе не понравился, да? Рич Брук – это тот, кем я мог бы стать, если бы умел бояться. В том числе за свою жизнь. Если бы все сложилось когда-то по-другому, я был бы вот таким, Басти, и, честно говоря, такого себя я бы пристрелил, не раздумывая, потому что Рич – он до тошноты обыкновенный, а ты знаешь, насколько я не терплю обыденности.

«Stain’ Alive» прервала рассуждения Джима.
– Испанца тоже пришлось убрать, – поделился он, завершив разговор коротким «Хорошо». – Остались Джефф, Людмила и этот, как его, не могу запомнить это эстонское имя! Шерлок к братцу не пошел, пошел в морг. Видимо, подыскивает себе славное местечко. Один удар, полковник, и мы его обезглавим.
Моран поймал себя на том, что бездумно поглаживает Джима по голове, словно свернувшегося клубком кота. Последние три недели Себастиану просто отчаянно не хватало подобной близости, и теперь он купался в ощущениях, абсолютно отключившись от происходящего.
– Эй? – Джим потянулся и извернулся так, чтобы смотреть в окно. – Ты куда там уплыл? Мы вроде подъезжаем.
– М? Нет, мне просто нравится твое «мы».
Такси затормозило на перекрестке и свернуло на Бейкер Стрит, чтобы с нее повернуть на Бикенхолл. Джим хищно улыбнулся, заметив вдали отсветы полицейских мигалок.

****
Трель сигнала sms разорвала мерный шелест бумаг. Джим встал из-за стола, просматривая сообщение. Прошел к зеркалу, пригладил волосы и завязал галстук.
– Больница Святого Варфоломея, как я и ожидал. Так предсказуемо. Посмотри по Google maps подходящие позиции в округе. Мне нужно, чтобы ты видел подъезд к зданию, откуда может появиться такси. Дьяченко напиши, пусть просматривает обратную сторону. Тебе самая почетная роль – встреча со старым другом-доктором. Ты ведь помнишь его?
Моран кивнул, убирая винтовку в сумку.
– Да, вы уже знакомились через прицел. В этот раз никаких лазеров, он не должен подозревать, что за ним наблюдают, – Джим вернулся к столу, убрал бумаги в сейф и развернулся на пятках, потирая руки. – Сигнал отмены – только и только полет Шерлока с крыши.
Он шагнул вперед, и Моран поднялся ему навстречу.
– Слышишь, Басти, что бы там ни происходило, хоть пусть ад разверзнется – только это! – Джим тараторил лихорадочным полушепотом, часто облизывая губы.
– Не смей уходить с позиции, пока он не окажется на асфальте! Не смей отвлекаться! Только если Шерлок прыгнет – ну или я сам, лично, не отменю приказа, явившись перед тобой, как есть. Ни телефонные звонки, ни сообщения от наших людей – никто кроме меня лично, чтобы ты знал, что это я, точно знал!
Он был возбужден и взбудоражен, голос скакал от гортанного баритона до фальцета, а в глазах плясали чертики.
– Шерлок играет точно по моему сценарию. Остался финальный акт пьесы, всего несколько строк, перед тем, как опустится занавес. Это будет великолепно, я тебя уверяю! – Джим остановился перед Мораном, заглядывая ему в глаза снизу вверх.
От меланхоличного настроения, поглотившего босса в такси, не осталось и следа. Но подобное воодушевление спокойствия полковнику не прибавляло.
– Просто пристрели его. Хочешь, я. Эти ваши игры достали, – Себастиан не шевелился, позволяя Джиму прикоснуться ладонью к его груди, отодвинуться, дотронуться до предплечий. Босс любил так танцевать вокруг, когда был в предвкушении развязки.
– Нет, ну что ты, – Мориарти скривился, растягивая слова. – Это скуууучно! Ужасно скучно, а я хочу настоящего драйва! Я сломаю его до конца, простым движением, как ломают палку об колено, и выкину половинки на тротуар, чтобы случайные прохожие пинали этот мусор, пока он не станет всем безразличен! Шерлок прыгнет с крыши сам, я тебя уверяю. Он же такой правильный у нас, этот Рейхенбахский герой, эта прелесть! Он рыцарь и джентльмен – не сможет отказать мне в моей маленькой просьбе. Он не склонен к банальностям, нет. К тому же у меня для него имеется небольшой сюрприз – мат в нашей игре, когда короля снимают с доски. Я не скажу тебе сейчас, что это, но он есть.
Джим отошел к дивану, подобрал брошенное пальто, одел его, одернул пиджак.
– Я пошел. Ты поедешь следом, мне нужно еще кое-что подготовить на месте. Выдвигайся через двадцать минут, этого времени будет достаточно. Уберешься оттуда сразу, как удостоверишься, что все кончено, дашь приказ остальным. Не думаю, что придется стрелять, но если вдруг, то все документы в этом сейфе. Здесь же билеты на поезд и инструкции. За вами будут охотиться спецслужбы, постарайся им не подвернуться. Если все пойдет как надо, телефон включишь через два часа после окончания операции, я напишу, что дальше.
Моран кивнул, и Джим подошел уже к двери и повернул ручку, но вдруг остановился.
– Скажи… Скажи это сейчас…
У Басти неприятно похолодело между лопаток и не получалось ни сглотнуть, ни вздохнуть. Эта фраза звучала на его памяти не в самых приятных ситуациях, когда кто-то из них двоих был в опасности.
– Скажи, Себ.
Последний раз Себом его называли в Пакистане. Моран давно заготовил нужные слова, но совершенно не собирался произносить их теперь, потому что все это было похоже на чертово прощание.
– На удачу. Вдруг что пойдет не так. Шерлок хитер, он играет по моему сценарию, но кто знает, что он может выкинуть… Просто скажи это, сейчас, Себ, пожалуйста, – Джим был предельно серьезен и спокоен.
Себастиан подошел к нему и крепко обнял одной рукой за шею, прижав к плечу и зарывшись носом в приглаженные волосы.
– Нет. Вернешься, тогда поговорим.
Он вынул из-за ремня пистолет и положил Джиму в карман пальто.
– Пойдет что не так – просто пристрели его.
Мориарти загадочно улыбнулся, одним краем рта, словно вторая половина лица у него онемела, развернулся и толкнул дверь.

****

Морану не видно было крыши больницы, зато открывался отличный обзор на весь двор и подъезды.
Из такси вышел Джон, побежал в сторону входа, потом вынул из кармана телефон, остановился. Себастиан взял его на прицел, устроив винтовку на подоконнике. Джон о чем-то говорил, наверное, с Шерлоком и смотрел наверх. Потом зашагал к больнице, но затормозил, вернулся назад, не отводя взгляда от крыши.
Крик.
Полковник по губам мог бы прочитать «Шерлок». Доктор замер, затем побежал вперед, но тут на него налетел велосипедист, тоже, видимо, засмотревшийся на происшествие. Когда Джон добрался до тротуара у больницы, Себастиан чуть передвинул винтовку, чтобы не потерять цель. Стрелять было рискованно, Джона окружили медработники, он наклонился вперед, присел… Моран увидел бледное лицо Шерлока, его намокшие в луже крови волосы, застывший взгляд. Он немного повернул винтовку, снова ловя Уотсона на мушку. Доктор поднялся. Он остался на тротуаре совершено один, замерев под начинающимся дождем, потерянно глядя вслед телу, которое увезли парамедики.
Можно было сворачиваться. Моран неспешно разобрал оружие, упаковал его, и спустился по лестнице.
Грандиозная игра завершилась блестящим финалом – опозоренный гений, избитый и заклейменный прессой, преследуемый полицией, покончил с собой. Каждое действие этой драмы было наполнено смыслом: от гениальной идеи выдать банальный сговор и подкуп охраны за кибер-преступление века, пустив всех по ложному следу, до несуществующего компьютерного ключа, знание которого служило обвинением Шерлоку заочно. Гений детектив, он же гений преступник, а Мориарти никогда не существовало. Идеально сложенный пазл, а сам Моран – его кусочек. Приятно было ощущать себя частью чего-то значимого.
Он вышел на улицу, поймал такси, доехал до квартиры Джима.
Скинув на пол сумку и куртку, Себастиан включил ноутбук и отправил три сообщения с сигналом об отмене операции, получил подтверждение от Людмилы, что к больнице стянулось много полиции, место падения детектива оцеплено, работают эксперты.
Моран покормил в очередной раз рыбок в аквариуме, сварил себе кофе. Два часа никак не хотели заканчиваться.
Тогда Себастиан решил прогуляться, гадая, куда придется сорваться по сигналу босса. Из Гайд Парка тянуло медовым запахом цветущих лип. Второй час медленно отсчитывал последние минуты, когда полковник выбрался в Мейфер, петляя по мелким переулкам.
Он включил телефон, дождался, пока отыграет заставка. Входящее сообщение от Джима датировалось текущим днем, время отправки было примерно то же, в которое Моран вышел из дома, следуя полученной от босса инструкции.
Себастиан открыл сообщение.
Прислонился спиной к стене какого-то здания и медленно сполз вниз, сжимая телефон так, что хрустнул пластик. Всего четыре слова разбили весь смысл происходящего на мелкие детальки чертового пазла, отказывавшиеся складываться обратно. Мир упал на голову, огрел по затылку, оставив только этот гаснущий экран мобильного и четыре слова sms.
«Никто кроме меня лично, чтобы ты знал, что это я, точно знал!» – сказал ему Джим.
Четыре слова. Себастиану не обязательно было видеть тело, не обязательно убеждаться лично. Все было понятно из одного этого сообщения. Джеймса нет в живых.

«Считай, что сказал. Прощай. ДМ»

Продолжение в комментариях.